Алые маки на серых скалах - [17]

Ася не ответила. Она даже не подняла опущенные на шитье глаза. Только пальцы ее еще проворнее задвигались.

Пока Ася кое-как латала штанишки, Амалия успела закончить в доме все дела и выпросить у кого-то из соседей растирание для больной, а для детей — горячий супчик.

— Уй, умереть мне за твое солнце, Амалия-джан… Какое у тебя золотое сердце! Дай бог тебе хорошего жениха и большого счастья… Ведь не звала ее, сама пришла, — благословив Амалию, обратилась женщина к Асе. — Армянское сердце жалостливое. Оно не может не горевать чужое горе, как свое!

Уходя, Ася сняла с шеи единственную свою драгоценность и застенчиво вложила в ладонь больной.

— Нет, нет, не надо, барышня хорошая! Беду всего мира на плечи не возьмешь, — энергично запротестовала та. — Это тебе, наверное, на память дарили, чтобы ты всю жизнь берегла. А нам… Надолго ли нам ее хватит? — Она безнадежно махнула костлявой рукой и взглянула на Асю потухшими глазами. В них была такая обида и тоска, что девушке стало совсем не по себе.

— Ничего, тетя Пепрон, ничего, возьмите! На что Асеньке цепочка, когда она сама — золото? — Амалия шуткой вывела Асю из неловкого положения и потянула подругу к двери. Ася с благодарностью поспешила за ней.

— Благотворительностью мир и на самом деле не спасешь, если даже ты Ротшильд… Всех не одаришь цепочками! Надо бороться за лучшую жизнь.

— Бороться, бороться… — раздраженно сказала Ася. — Пока мы митингуем, люди умирают в нищете.

— А как же без агитации завоюешь массы? — спокойно отпарировала Амалия. — Вот, например, тетя Пепрон, у которой мы только что были, вполне уверена, что молитвой своей может остановить этот несносный ветер, который она положительно не переносит и считает, что именно он укладывает ее в постель. Пойди объясни ей явления природы, докажи, что не бог посылает их на головы людей в наказание за грехи…

Девушки не шли, а бежали, подгоняемые ветром, придерживая подолы юбок, раздувавшихся парусами. Амалия еще что-то говорила, но до Аси доходили лишь обрывки слов: им надо было как можно быстрее добраться до союза нефтяников, где должен был состояться митинг.

Но не успели девушки пройти и полпути, как ветер внезапно нагнал тучи. Они черным дымком на миг заслонили небо. Рокочущим смехом прокатился гром, молния разорвала небо, и хлынул дождь, крупный, быстрый, теплый — всегда долгожданный в этих местах и желанный.

— О-о, благодать-то какая… — радостно вскрикнула Ася. — Вот бог и услышал молитву тети Пепрон!

— Шутка шуткой, но дождь для тетушки Пепрон — не лучше ветра, который мог снести ее крышу. Я знаю: ее ветхая крыша сейчас протекла, и в доме полно воды, — глотая стекавшие по лицу струйки дождя, грустно сказала Амалия.

Ася кивнула: да, этот ужасный бог, у которого простые люди ищут защиты, все, что ни делает, — для бедняков оборачивается горем. Даже этому веселому дождю не порадуешься без тяжелого вздоха!

Пока подружки добирались до места, они промокли насквозь. Пришлось найти укромный уголок и выжать платья.

А тут и дождь утих. Огромная радуга перекинулась на небе от края до края, и все вокруг засверкало свежими яркими красками. Вода смыла толстый слой пыли с травы, деревьев, камней, да и ветер убрался вместе с остатками туч, оставив на безбрежном небосводе ослепительно сияющее солнце.

— Вот какой я представляю революцию, Асек-джан… Она нагрянет громом и молнией и очистит дорогу к коммунизму! — подставляя мокрое лицо горячим лучам солнца, мечтательно сказала Амалия.

— Скорее бы, — вздохнула Ася.

6

Сообщение телеграфа о Великой Октябрьской социалистической революции было подобно водопаду, в котором захлебнулся Баку. Радость и ликование, растерянность и ненависть вступили в единоборство не на жизнь, а на смерть.

Экстренный номер «Бакинского рабочего», где сообщалось о переходе власти в руки Советов и образовании Советского правительства во главе с Лениным, уже на рассвете читался на митингах.

Ася и Амалия с пачками газет поспешили в Союз нефтяников. Здесь, во дворе, собрались рабочие с красными флагами и лозунгами. Газеты вмиг расхватали. Вместо речей читали и перечитывали передовицу, воодушевленно выкрикивали лозунги:

— Да здравствует пролетарская революция!

— Вся власть Советам и в Азербайджане!

Эти лозунги до хрипоты звучали на ежедневных митингах и демонстрациях наряду с революционными песнями. Обыватели трусливо выжидали, что же будет здесь, в Баку, на окраине России… В гимназию проведать своих бывших учениц и коллег приехала Надежда Николаевна Колесникова. Ее окружили тесным кольцом и засыпали вопросами: скоро ли в Баку победит пролетариат?

— Нет, нам здесь предстоит еще трудный путь борьбы за власть Советов… Меньшевики, эсеры, дашнаки, мусаватисты — целая банда врагов революции — морочат головы людям. Вам, девушки, надо неустанно вести пропаганду среди рабочих, широко их оповещать, растолковывать им все о событиях в Петрограде, об Октябрьской революции… Вспомните вещее предсказание Пушкина! Ведь взошла «звезда пленительного счастья». Взошла!

Почти все свободное от занятий время Ася и Амалия проводили в рабочих районах. Их уже знали. Привычно спрашивали: