Алтарь без божества - [39]

Пошла о бригаде Жичкина слава. Рос авторитет бригадира. В районе и области о нем говорили не только как о человеке, знающем хорошо земледелие и животноводство, толково внедряющем в производство агротехнические и зоотехнические новинки, но и как о руководителе с перспективой, умело работающем с людьми, способном создать в трудовом коллективе добрый моральный климат.

При встрече спросил я Алексея Егоровича, какое качество более всего он ценит в людях, занимающих руководящую должность. Деловитость, честность, справедливость?

– Требовательность, – ответил Алексей.

В 1979 году бригадир Алексей Жичкин был удостоен высокого звания лауреата Государственной премии СССР.

На торжественном собрании он сказал, обращаясь к своим товарищам:

– За ваш труд и мне честь оказывают. Низкий поклон вам, мои земляки.

Её голубое поле

В то утро Раису Владимировну одолевало какое-то беспокойство. Домашние дела на ум не шли. За окном валил сырой, липкий снег. Подумала: «Грязи прибавит теперь, а весна и так затянулась». Надела телогрейку, вышла из дому и направилась к складу, где хранились минеральные удобрения. Обошла, осмотрела со всех сторон хранилище. Как бы не подобралась сюда вешняя вода, не замочила туки! Взяла заступ, прокопала отводные канавки. Так-то будет надежнее. На обратном пути заглянула к бригадиру.

– Так, говоришь, Пименович, сеяльщики проинструктированы…

– Да успокойся ты! Сама знаешь: не новички они в этом деле. К тебе в звено опять Иван направлен. Довольна?

– Григорьич толковый мужик.

От бригадира пошла на ферму, у ворот которой урчал ДТ и механизатор Леонид Быковский выговаривал женщинам:

– Думаете, если трактор, то может увезти сколько угодно? Обрадовались, нагрузили. Дорога-то вон какая. А потом за пережог горючего с меня опять Кублицкая высчитает.

– Леня, да разве ж я с тебя высчитывала? – развела руками Раиса Владимировна, добродушно улыбаясь.

– Ну… – стушевался тракторист, – удержала бухгалтерия. А кто пережог выявил? Ревкомиссия наказания рублем требовала, а ты там председатель.

Кублицкая вздохнула. Да, обиделись на нее трактористы и шоферы. Жаль, что так получилось. Но не могла же она пройти мимо такого факта. Четырнадцать тонн бензина и солярки сверх нормы истратили. Конечно, дороги неважные в хозяйстве. Экономить топливо на них трудновато. Но одно дело «порастратиться» на производственные нужды, другое – разбазаривать горючее. Сейчас, считай, на селе чуть ли не в каждом доме мотоцикл, а то и машина. А бензин берут иные у местных шоферов. И трактористы некоторые на ДТ и МТЗ разъезжают куда захотят.

В поле она была вместе со всеми. С подружками по звену Галиной Короткой, Верой Быковской, Евгенией Видус, укладывала навоз в бурты…

К вечеру слегка подморозило. Домой возвращались с хорошим настроением. Раиса поотстала от женщин. Шла медленно, наслаждаясь ядреным скрипом плотного наста и еле слышным журчанием под ним талой воды. «Самое бы время холсты белить», – подумала она и улыбнулась своей мысли. Вспомнила, как в далеком детстве выкатывали они вместе с матерью на мартовский наст многометровые рулоны серой, грубой «новины», сотканной за долгие зимние вечера. Под весенним солнцем теряло холщовое полотно свою грубость, отбеливалось. приобретало тонкий, приятный запах талого снега.

Давно это было. Доживают свой век на чердаках запыленные ткацкие станки, трепала, льномялки. Не носят в деревне теперь холщовых рубашек и платьев. Но висят в каждом доме льняные расшитые полотенца, а в комнатах рядом с модной дорожкой нет-нет да и встретится яркий крестьянский половик. И хозяйка, увидев удивление и восторг в ваших глазах, непременно скажет: «Сторонка наша льняная. Летом, как в море синем, живем. Чаек только не хватает».

Льняное море. Как и всякое море, любит оно, чтоб работали в нем люди сильные, старательные. Этого ль не знать Раисе Кублицкой! На льняную загонку привела ее мать, когда было девчонке всего лишь двенадцать лет. Не посмотреть, как работают, привела, а помочь старшим. Лен тогда теребили вручную. И уставала ж она поначалу! Дивилась на старенькую маму свою: как же она-то не устает? Отвечала дочери пожилая крестьянка: «Лен – наше золото, с ним и старые дышат молодо».

Крепко усвоила эти первые уроки трудолюбия и уважения к делу своему Рая Кублицкая. Очень пригодились они ей, когда в зрелые годы назначили ее звеньевой по выращиванию льна Разные люди в звене работали. Бывало, сделаешь замечание – снопик, мол, потоньше вяжи, а в ответ: в других бригадах и не такие проходят.

Случалось, некоторые ворчали: «Чего это наша звеньевая мудрит, не дает подымать льнотресту? Соседи-то вяжут уже». Что сказать им? Ведь «торопыги» и сами знают, почему надо снопы вязать тоньше, а лен со стлища подымать только хорошо вылежавшимся. Повторять ежедневно прописные истины? Не стоит. Толку от этого мало. Не лучше ли поговорить с людьми о рабочей чести, мастерстве и достоинстве, не лучше ли собраться за самоваром да потолковать по душам, вспомнить, как работали матери наши на льне? И тогда непременно разгорится оживленный спор о подходе к делу, о качестве работы, качестве продукции. Посетует, конечно, кое-кто на механизаторов: мол, не всем прилежности хватает. Но и эти нарекания на пользу пойдут. Значит, надо требовательней быть и к себе, и к другим, лучше изучать и осваивать новую технологию выращивания льна.