Алтарь без божества - [38]

Я смотрю в голубые глаза молодого бригадира, раскрытые широко, совсем по-детски, и думаю: нет, обращение «Алеша» к нему никак не подходит, Куда как уместнее и справедливее будет звучать – Алексей Егорович.

Он учился в сельскохозяйственном техникуме. На первом курсе еще. Однажды во время каникул встретил его на деревенской улице председатель колхоза Леонид Вениаминович Эльгудин, спросил:

– Алексей, к твоему окончанию-то квартиру готовить?

– Неплохо бы, – ответил студент. – А то я жениться собираюсь.

– Да? Так, может быть, тебе дом свой строить начать? Поможем.

– Ну, что я тебе посоветую, – сказала Алексею мать, Мария Филимоновна, когда он рассказал ей о предложении председателя. – Дом хороший надо иметь. Наш-то ветхий уже. О новом доме и отец твой мечтал. Помню, все говорил: люди без дома – все равно что без родины.

В то же лето был заложен фундамент добротного пятистенка.

– Поверите ли, когда мы с женой вошли в свою избу, – рассказывал мне Алексей Егорович, – я словно взрослее стал и мудрее. И, знаете ли, с той поры поселилось во мне окончательное какое-то особое родство с людьми моего селения, со всей округой, с землей.

Это великое чувство любви к земле и дому, границы которого уходят далеко за пределы жилища, эта причастность Алексея к заботам и делам окружавших его людей сделали из молодого парня настоящего крестьянина, уважаемого человека. Эта чувства, переросшие, в черты характера; помогли быть Жичкину требовательным и принципиальным к себе и другим, когда назначили его в двадцать с небольшим лет бригадиром комплексной бригады. Кстати, событие это действительно в колхозе никого не удивило, Правда, сам Алексей назначение воспринял взволнованно. Что ни говорите, а хозяйство в его руках оказалось огромное. Только пашни за бригадой числилось около двух тысяч гектаров – добрая половина всей пахотной земли колхоза. На скотных дворах стояло более полутора тысяч коров и телят.

Вставал он в первые дни бригадирства чуть свет, бежал на ферму, в мехмастерские, на наряд в контору колхоза. Хлопотно. Суетно. Текучка затягивала. А дело к лучшему в бригаде вроде и не шло. По-прежнему дисциплинка похрамывала. Отличались тут, как ни странно, механизаторы.

Однажды шел он с дальнего поля домой. Смотрит: стоят трактористы, разудалые, возбужденные. «Чего гуляете-то? – спросил Алексей. – «Шабашку», что ли, сшибли?» «Точно, бригадир!» – заулыбались блаженно ребята.

«Пирушка» кончилась скандалом. Подрались подвыпившие парни. Был потом суд товарищеский. Сказал на этом суде слово и Жичкин:

– Я не защищаю ухарей этих, но хочу собравшимся вопрос задать. Кто даст гарантию, что через некоторое время мы опять не будем разбирать кого-либо из механизаторов за подобный проступок? Ведь в содержании техники царит у нас бесконтрольность. Трактора около домов стоят. Соблазн использовать их очень велик. Кончать надо с этим и строить как можно скорее машинный двор.

Большие дела порой начинаются с малого. Нужно только заметить в этом малом начало большого и приложить все силы, чтобы дать ему дорогу, Жичкину это понятно. Помнит он случай.

– А что, если нам вообще закрепить ответственных за проведение всего цикла работ по выращиванию той или иной культуры? – предложил бригадир.

То был канун перехода на звеньевую систему.

Ныне в горловской бригаде созданы и успешно работают звенья по пропашным культурам и зерновым, по льну и кормодобыче, Во всех звеньях внедрен хозрасчет. А в последнее время хозрасчетные задания стали доводиться не только до звеньев, но и до каждого отдельного работника.

Четкость в определении обязанностей членов бригады, оплате труда, установление распорядка сыграли роль огромную.

– Раньше мне как бригадиру, – говорит Алексей Егорович, – то и дело приходилось заниматься жалобами. Бывало, придет шофер, отвозивший молоко от фермы, сетует: «А мне снова недоплатили, я не только молоко отвез, но еще и фляги грузил». Теперь такого не бывает: возчик или какой другой работник четко знает, что он должен делать и сколько за это ему заплатят.

Но главным в этом деле оказалось, конечно, другое. Звеньевая, хозрасчетная система всколыхнула колхозников, разбудила инициативу. Помнится, в год создания звена по выращиванию картофеля пришел к бригадиру Павел Марков и говорит:

– Егорыч, тот навоз, что мы под картошку вывозим, по моим расчетам, не обеспечит желаемой прибавки к урожаю. Вот если бы компосты нам приготовить.

– Для компостов торф нужен, – сказал бригадир, – а где его взять?

– Старики говорят, есть местечко одно за Жарынью… Проверить бы.

Проверили. И точно, оказался там торф. Да какой! Анализ показал, что в нем содержится достаточно извести, фосфора. Это же, по сути дела, компост высококачественный, изготовленный самой природой. Немедля приступили к его заготовке.

Хороший урожай картошки получили в том году в бригаде – 250 центнеров с гектара. Звеньевого и бригадира к награде представили. И вскоре у первого засверкал на груди орден Ленина, а у второго – Трудового Красного Знамени.

Стали расти в бригаде урожаи и зерновых, и льна. Алексей упор не только на органику делал, но и на туки, на семена. Заполучил картограммы у колхозного агронома, организовал агрокружок. Ведь с минеральными удобрениями работать надо умело. И опять не пропали хлопоты даром: к двадцати центнерам приблизилась урожайность зерновых, по девять центнеров стали получать с гектара льноволокна.