Альтаир - [4]

Журавлихин посмотрел на нее сочувственно, затем рассеянно поправил галстук и сдержанно, не торопясь, начал объяснять, каким образом он и его товарищи попали в лабораторию:

— На стадионе заметили новую телекамеру, поинтересовались… Товарищ Голубков потом рассказал про нее… Решили вас попросить посмотреть передачу с нашего любительского аппарата. Хотелось бы на большом экране.

Пичуев снял очки и, небрежно покачивая их у самого пола, спросил:

— Вы передаете в цвете?

— Нет, что вы! Обыкновенно! — испуганно ответил Усиков, будто его, Женю и Митяя заподозрили в хвастовстве.

Шутка сказать: любительский телепередатчик цветного изображения!

— Тогда я советую обратиться в радиоклуб, — сдерживая зевок, сказал инженер.

Все это его мало интересовало. Конечно, построить телепередатчик нелегко, по уже давно работают малые телецентры, созданные радиолюбителями. Почему бы подобную аппаратуру не сумели сделать и студенты радиоинститута, хотя бы для практики? В этом нет ничего особенного.

Журавлихин неловко переминался с ноги на ногу. Он хотел было протянуть начальнику лаборатории пропуск для отметки, но в это время Женю выручил Митяй Гораздый. Он выглянул из-за его спины и, машинально погладив жесткую шевелюру, заявил:

— Небольшое уточнение, товарищ Пичуев. Не сказано самого главного. Телевизионный передатчик, который мы сделали в нашем студенческом научном обществе, не совсем, так сказать… нормальный.

— Возможно, — согласился инженер, пряча улыбку. — В чем же проявляется его ненормальность?

— Он работает только пять минут.

— Надя, слышите? Как просто решается задача! А мы тут бьемся, чтобы проекционные трубки работали целый год… Ну, рассказывайте! Что же вы остановились?

Гораздый оглянулся на своего старшего товарища. Стоит ли рассказывать? Он не чувствовал здесь привычной ему доброжелательности. В словах инженера скрывалась явная насмешка. Однако Митяй не имел права обижаться.

— Я… простите… не закончил свою мысль, медленно, но уже более уверенно продолжал он. — Аппарат работает пять минут ежечасно, причем включается и выключается автоматически. Вместе с другими студентами мы построили его для биологов.

— Вот этого уж я никак не понимаю. — Вячеслав Акимович быстро надел очки и уставился на Гораздого. — Да вы садитесь.

На правах хозяйки Надя пододвинула гостям стулья и сама примостилась рядом. Она была рада, что ее начальник заинтересовался «телепередатчиком для биологов». О таких вещах она никогда не слыхала, причем досадовала на высокого парня: такой приятный, даже интересный, и лицо у него умное, а вот о передатчике не смог сказать ничего путного.

— Женечка, позволь, теперь я расскажу, попросил разрешения Усиков, нетерпеливо ерзая на стуле.

Журавлихин молча кивнул головой.

— Через двадцать минут включится наш передатчик, — начал Лева, захлебываясь от волнения, видимо, опасаясь, что его сию минуту прервут и он так и не уговорит инженера-скептика посмотреть, как работает их аппарат. — Мы его поставили недалеко отсюда, в одной из учебных лабораторий биологического института. У нас с этими самыми биологами, как говорится, творческая дружба. Сделали для них передвижной телепередатчик. Правда, он получился… это самое… довольно тяжелым, но Митяй… то есть Гораздый, — поправился он, — поднимает его один. Питается он — я говорю о передатчике, конечно, — от аккумуляторов и преобразователя, потому такой и тяжелый. Достали самую чувствительную трубку, разработали схему. Митяй занимался ультракоротковолновым генератором. В общем каждый понемножку что-нибудь придумывал…

— Ну, а вы сами что «изобретали»? — с улыбкой спросил инженер.

— Да я так, по мелочи. Автоматика. Переделывал часы с годовым заводом, контакты к ним пристраивал. Потом… это самое… художественное оформление — отделка, покраска…

Усиков опустил глаза на тюбетейку. Он все время вертел ее в руках. Надя, а затем и Пичуев увидели, что тюбетейка раскрашена, расписана золотом по ткани, а не вышита, как обычно. Заметив этот, в данном случае неуместный, интерес к его художественному творчеству, Лева смял тюбетейку и сунул ее в карман. Речь идет о технике, а не о дамском рукоделье.

— Вот я… это самое… и говорю, — продолжал он уже более уверенно. — Все придумывали. А главное руководство — Женечкино… Журавлихина. Это его основная идея. Он сконструировал все вместе…

Женя спокойно поправил чересчур увлекающегося друга:

— Руководила конструкторская пятерка. Все вопросы решались коллективно: Только так и можно работать.

Вячеслав Акимович одобрительно кашлянул. Пожалуй, этот парень не совсем похож на зубрилу.

— Так вот, когда биологи… то есть я говорю о студентах-биологах, — быстро жестикулируя, рассказывал Лева Усиков, — увидели наш «Альтаир»…

— Какой «Альтаир»? — удивилась Надя.

— А мы разве не говорили? — рассеянно спросил Журавлихин, потом извинился и пояснил — Так мы назвали телепередатчик. Видите ли, — словно оправдываясь, обратился он к инженеру, — в нашем научном обществе разрабатывается целая серия приборов. Сначала мы их нумеровали, но это оказалось неудобным — номера не запоминались. Тогда Усиков предложил присвоить нашим конструкциям и исследовательским работам названия звезд. Коротко, запомнить легко и…