Деян поддел ногой камень и откинул в сторону:
- Я не понимаю.
- Попытайся я пришить по-настоящему кусок плоти от мертвеца, ты бы уже умирал от заражения, - терпеливо стал разъяснять чародей. - То, что тебе кажется плотью, - безделушка, шелуха. Сейчас от всей ее сути осталась одна лишь форма; оболочка для воплощения несбывшегося. Чары на время связали возможность с возможностью: две несбывшиеся возможности - твою и того негодяя - ходить и чувствовать в этот день и час; но когда чары начнут слабеть, плоть вновь станет просто мертвой плотью.
- Все равно не понимаю, - неохотно признал Деян. - От твоих объяснений только голова кругом. Попроще сказать не можешь, для невежественного дурачка?
- Проще уже некуда, - хмыкнул чародей. - Захочешь - разберешься. Что ж до твоего первого вопроса - это уж тебе самому лучше знать, что ты такое; так что нечего и спрашивать.
"Его правда. Надо привыкать, что ли. К "возможности"". - Деян снова принялся ходить по двору. Ни на какие подробные объяснения со стороны чародея он не рассчитывал и что с этими объяснениями теперь делать, не представлял.
"На кой я вообще с ним заговорил? Отвлечься хотел, а и только. А он почему объяснять взялся? Странно: вроде бы до того он к разговорам был не расположен... Возможное, но не сбывшееся, - и невозможное, несбыточное. Но для меня в чем разница?"
Приделанная "не по-настоящему" ступня от ходьбы заныла совершенно по-настоящему, чем окончательно все запутала. Деян сел на колоду, где сидел накануне. Нога чуть успокоилась, но понятнее ничего не стало.
В памяти час за часом вновь вырисовывался прошедший день: мальчишки Солши, рассказывающие о "маленьком" и "большом" дядьках, Беон, требующий говорить яснее... В то же самое время дезертиры, ведомые Кенеком Пабалом, свернули с большака к Орыже. Никакой беды еще не случилось - но первые камни грядущего обвала уже летели вниз.
"А надо оно мне - разбираться, что да как? - Деян понял, что бездумно разглядывает запертую дверь сарая, в котором сидел Кенек. - Допустим - узнаю. Пойму. Что это изменит? Да ничего".
Голем больше не внушал страха, одну лишь неприязнь. Существовать в чародейских руках разборной игрушкой вроде тех, что пытался мастерить покойный Киан, было противно, но не более того...
И все же разобраться хотелось; заполнить чем-то пустоту, найти какой-то смысл, хоть что-то - взамен всего утраченного.
VII -
Деян снова взял палку - с ней было спокойнее, привычней, что ли - и пошел к сараю. Тот был заперт на задвижку: повесить замок времени до сих пор не сыскали.
В первое мгновение показалось, что внутри пусто: на куче соломы у стены никого не было; Кенек отыскался в дальнем углу.
- Кем он был? - спросил Деян, когда глаза привыкли к полумраку. - Твой приятель по имени Хемриз.
Не то чтоб это представлялось чем-то важным - но все казалось лучше, чем ничего: нужно же было с чего-то начинать изыскания. Кенек молчал, спрятав лицо в колени. Только сбившееся дыхание выдавало, что вопрос он слышал.
- Или это не имя, а кличка? Звучит как-то не по-людски. Кен! - Деян подошел ближе. - Язык проглотил?
Выглядел Кенек настолько жалко, что гасла всякая мысль об опасности с его стороны. Разговаривать с ним сейчас было все равно что с камнем, и ненавидеть его казалось столь же нелепым, сколь ненавидеть камень: безжизненный, разбитый, превратившийся в безобидный щебень...
Но ни один камень не мог выбрать, падать ему или нет, и на кого, а у Кенека выбор был: просто не хватило ума и смелости сопротивляться обстоятельствам. Или, вернее сказать, хватило глупости и трусости, чтобы не сопротивляться?
Связанные руки он прижимал к левому бедру: тряпка на ненормально вывернутой кисти вся пропиталась кровью.
- Раз уж тебя не казнят, - сказал Деян, - я попрошу Иллу потом поставить лубок.
- Почему?! Почему, будь ты проклят?!
- Что "почему"? - Деян отшатнулся, когда Кенек вдруг поднял голову и уставился на него безумным взглядом.
- Почему вы не можете просто меня повесить?!
- Руки марать не привыкли.
- Дай нож.
- Оружие, тебе? - удивился Деян. - С какой стати?
- Пожалуйста... Раз вы не можете, тогда я сам.
- Ври больше, - с фальшивой насмешкой сказал Деян. Сейчас Кенек не врал: это чувствовалось столь же ясно, как и то, что он попытается осуществить задуманное.
- Пожалуйста, Деян! Я слышал, люди говорили, ты все равно уходишь, так что никто не сможет осудить. Да какая тебе разница?! Сделай вид, что обронил... Прошу тебя!
Кенек Пабал в прошлом, сколько Деян его помнил, всегда был хорош собой. Его лицо в полумраке сарая, отекшее и помятое, казалось какой-то нелепой ошибкой, шутейной маской, из-под которой - стоит только закончиться гуляниям - покажется настоящий Кенек и снисходительно посмеется над легковерными простаками.
- Да иди ты к Владыке со своими просьбами! - Деян поспешил выйти из сарая, пока наваждение не обрело силу. Кенек не заслуживал ни жалости, ни сочувствия; и все же, стереть из памяти двадцать лет в один день было невозможно...
"Вот тебе и разница между несбывшимся и несбыточным! - Деян, задвинув щеколду, привалился спиной к двери. - Могло ли все сложиться иначе, не докатиться до такого? Наверняка. Но не сбылось. Теперь ничего не может стать как прежде - что ни делай..."
