Алмазный башмачок - [40]

И он снова встряхнул ее. Корделия остолбенела от той энергии, с которой были произнесены эти слова, от страстности его отрицания.

— Я… мне казалось, я вам нравлюсь, — пробормотала она с полными слез глазами, сдерживаясь, чтобы не зарыдать.

Лео пробурчал под нос себе ругательство.

— Нравитесь вы мне или нет, не имеет к делу никакого отношения. Мне до смерти надоело, что вы втягиваете меня в свои фантастические планы будущего устройства вашей жизни.

— Неужели вы не останетесь мне даже другом? — с болью в голосе произнесла она. — Разве не могу я с вами просто разговаривать, как с Кристианом?

— Вы обсуждаете с Кристианом подобные вещи?

— Я все рассказываю Кристиану. Мы знаем все тайны друг друга.

Лео на секунду прикрыл глаза.

— И как я могу догадываться, вы рассказали вашему другу про Мельк?

Он не стал дожидаться ее признания. Конечно, рассказала! Молодой музыкант волком смотрел на него с тех самых пор, как они переправились через Штайр. Корделия ничего не ответила, но не отводила от него потемневших серых глаз, полных боли.

— Великий Боже! — прошептал он в полном отчаянии.

Он не мог перенести, когда она на него так смотрела.

Она и в самом деле нуждается в дружеской поддержке как в ее новой семейной жизни, так и в первых шагах по зеркальным паркетам Версаля. И отказать ей в этом он не мог, как бы ни желал сделать это.

— Я останусь вашим другом, — тем же тоном произнес он.

С этими словами он повернулся и открыл дверь в ее спальню.

— Спокойной ночи, Корделия.

— Спокойной ночи, милорд.

Она проскользнула в спальню, не глядя на него. Ее встретил испытующий взгляд Матильды. Ее воспитанница была очень бледна, глаза подернуты поволокой.

— Мне кажется, скоро мы встретимся с князем, — вскользь бросила она, расстегивая платье и распуская корсет Корделии.

— Возможно, даже завтра. — Корделия вытащила шпильки из прически. Голос ее дрожал от сдерживаемых слез. — Но я не намерена ложиться на супружеское ложе, пока церемония венчания не закончена.

— Угу. — Матильда позволила себе лишь согласно хмыкнуть.

Воспитанница ее сейчас была особенно чувствительна ко всем замечаниям, и не надо было ломать голову, по какой причине. Виконт скорее всего вдребезги разбил все надежды Корделии, и Матильда отнюдь не собиралась залечивать ей сердечную рану своими утешениями и соболезнованиями.

Сейчас обязанностью верной служанки было подготовить Корделию к первой брачной ночи. Но она успеет посвятить ее в тайны брачных отношений накануне самой ночи, когда Корделия сможет лучше воспринять мудрые слова.

Она бережно уложила Корделию в постель, как будто та снова вернулась в детство, поцеловала ее на ночь, задула свечи и тихонько вышла из комнаты.

Оставшись одна, Корделия накрылась одеялом с головой, как будто укрываясь от мира. Она не хотела выходить замуж ни за кого, кроме Лео. При мысли о том, что кто-то другой прикоснется к ней, Корделию охватили страх и отвращение. Как вытерпеть то, что ей предстояло?

Она решительно откинула с головы одеяло и легла на спину. Жалость к себе не давала облегчения.

Она должна понять, чего боится, и взглянуть в лицо своим страхам.

Неожиданно подумалось, что Лео относится к ее мужу отнюдь не по-родственному. Осознание этой истины мгновенно как вспышка молнии высветило ее смутные подозрения. Лео никогда ничего не говорил об этом, но каждый раз при упоминании князя в глазах его появлялось тяжелое, задумчивое выражение, которое исчезало так быстро, что порой казалось, будто ей мерещится. Может, это как-то связано с сестрой Лео? Неужели в супружестве князь Михаэль оказался тираном?

Тогда, может быть, ей следует бояться чего-то более серьезного, чем плотская любовь? Не следует ли ей страшиться самого этого человека?

Эта мысль так взволновала ее, что Корделия даже села в постели. Безусловно, Лео предупредил бы ее, если бы знал что-либо плохое про князя Михаэля. И разумеется, он не стал бы поощрять этот брак, принимая в нем самое деятельное участие. Лео, будучи безупречно честным, не смог бы пойти против своих убеждений, это она хорошо усвоила на собственном опыте.

Корделия снова улеглась, свернувшись калачиком под пуховым одеялом. Девушка чувствовала, что ей еще предстоит многое узнать. Она отправилась в это путешествие, как в чудесную сказку. Восторги пришедшей к ней любви окрашивали все окружающее в волшебный розовый цвет. Впереди ее ждали золотой дворец Версаля и новая жизнь, свободная и полная наслаждений. И что ж? Эта сверкающая картина разлетелась осколками от соприкосновения с действительностью.

Она больше не нежилась в живой воде прекрасного будущего, но трепетала от нервной дрожи, замерзшая и испуганная, в первый раз после отъезда из Вены ясно осознав свое положение.

Она перевернулась на бок, подогнув ноги, и постаралась расслабиться. Ей просто необходимо было выспаться, но сон не приходил. Она крутилась с боку на бок, в ее голове теснились обрывочные мысли и неясные страхи. Корделии подумалось, не происходит ли то же самое с Тойнет, и захотелось провести ночь вместе с ней, как они часто делали в детстве, забираясь в одну кровать и делясь сокровенными тайнами и мечтами.