Алмаз королевы - [26]

Шредер сник. Не выпуская трубки, он уселся в кресло.

— Очень сожалею, Дмитрий, но мне он нужен живым и невредимым, и главное — я должен иметь с ним разговор наедине, вне стен тюрьмы. И, разумеется, о моем с ним общении никто не должен знать… Так что, я считаю, работу вы до конца не выполнили.

— Вы недооцениваете наших возможностей, господин Шредер. Мы готовы изъять его из камеры и привезти к вам.

— Как вам это удастся?

— А уж это наше дело. Но бегство узника будет связано с дополнительными расходами.

— Сколько?

— Вам это обойдется в четыреста тысяч долларов. Вместе с обговоренными ста тысячами это составит полмиллиона.

— Я запрошу Берлин. Но в случае согласия сразу должен предупредить: деньги будут выплачены только после того, как мы убедимся, что это тот самый человек.

— Каким образом вы собираетесь в этом убедиться?

Я задам ему пару вопросов о его поездке в Германию. В зависимости от ответов я приму решение.

— А если он не захочет отвечать?

— Вы должны сделать так, чтобы захотел. Это ваша проблема. В конце концов, мы платим пятьсот тысяч долларов!

— Хорошо, — согласился Дмитрий после секундной заминки. — Он ответит на ваши вопросы.

— Если это действительно тот человек, то вы передадите его моим людям, а я выплачу вам деньги.

— Наличными, господин Шредер!

— Я понимаю.

— На операцию по изъятию его из следственного изолятора нам потребуется два дня.

— Отлично. Но помните, что мне он нужен живым и невредимым!

— Доставить его в наручниках?

— Желательно.

— Итак, можно считать, что мы договорились?

— Позвоните мне завтра в полдень. Я переговорю с Берлином.

— О'кей. Завтра в полдень.

Шредер положил трубку на рычаги и оглядел окруживших его напарников.

— Петров в тюрьме, — сообщил он. — Но эти ребята берутся вытащить его оттуда за два дня. Это обойдется боссу в лишних четыреста штук баксов.

Йост присвистнул:

— Четыреста штук!

— А босс согласится? — засомневался Гизе.

— Наверняка. Помните, что говорила Хельга? Камень в желудке может дать о себе знать в любой момент! Если Петрова с острой болью отправят в госпиталь, то все. На алмазе можно ставить крест. Поэтому у нас нет времени на поиски. Дорог каждый день.

— Но все-таки как мы узнаем, что это тот самый Петров? — спросил Штольц. — У нас даже фотографии его нет.

— О, — ухмыльнулся Шредер, — я задам ему два пустяковых и совсем невинных вопроса, на которые настоящий Петров должен ответить не моргнув глазом: в каком городе он делал операцию аппендицита и какого числа его привезли в госпиталь.

— Гениально, шеф! — восхитились сообщники.

— А когда он окажется у нас в руках, мы отвезем его в лес и вспорем ему живот… — добавил главарь.

Немцы загоготали, довольно зацокали языками и принялись откупоривать банки с пивом.

Бандит по кличке Крученый положил телефонную трубку и посмотрел на развалившегося в кресле Кащея.

— Отлично, Крученый, ты хорошо справляешься со своей ролью, — сказал Кащей. — Похоже, лох тебе верит!

Бандит засмеялся:

— И не таким мозги прочищали! Кащей снял с себя наушники, подключенные к телефону.

— Видать, здорово ему приспичило с этим Петровым, — проворчал он. — Тем легче будет его обуть!

Находившиеся в комнате Боб и Чурбан заухмылялись: дело пахло большими деньгами!

Затея с объявлением в газете принадлежала Кашею, который из своих тридцати двух лет ровно половину отсидел в местах не столь отдаленных. Освободившись по амнистии, он сколотил банду и продолжал заниматься излюбленным промыслом — извлечением денег из бумажников доверчивых простаков. Способы для этого он изобретал самые разнообразные — от вульгарного рэкета до подделок банковских векселей и организации несуществующих фирм. В последние годы Кащей не брезговал и грабежами, случались и мокрые дела. Но главным его пристрастием оставалось мошенничество. Перевоплощение в частного детектива было не более чем импровизацией свободного художника. Кащей и сам не рассчитывал, что из этой затеи получится что-нибудь путное. Появление немца, готового платить фантастические деньги за поиски какого-то Петрова, показалось ему даром небес.

— Жирный клюнул карась, ох жирный! — Смеясь, он сунул в рот сигарету с анашой и щелкнул зажигалкой.

— Шеф, заманим его куда поглуше и чпокнем! — Верзила Чурбан сделал жест, словно вбил молотком гвоздь. — И без хлопот возьмем лавы!

— Заманить в глухомань не солидно, мы же уважающая себя детективная фирма! — Кащей самодовольно прищурился. — Тоньше надо работать, и наживку подводить не спеша, чтобы не сорвалось!

— Жалко будет, если уплывут денежки! — пробасил Чурбан.

— А чтобы они не уплыли, надо как следует пошевелить мозгами, — сказал Кащей и закинул ногу на подлокотник кресла.

В комнате наступила тишина. Дым от сигареты Кащея плыл к потолку.

Кащей был невысок и жилист. Чрезмерное употребление наркотиков высушило его, сделав похожим на обтянутый кожей скелет. С голой головой, запавшими глазами и перебитым носом он и впрямь напоминал ожившего мертвеца, особенно сейчас, в сумерках полутемной комнаты, когда за окном сгущалась ночь.

— Значит, так, — снова заговорил он. — Немчура будет брать на живца. Притащим ему Петрова в наручниках, как он хочет…