Альманах «Российский колокол» Спецвыпуск «Новогодний» - [46]
– Он сказал, копать здесь!
– Кто сказал?
– Трансформатор.
И тут снова началось! Нервы сдали у всех!
– Что копать!? Там кабельный канал!
– Он сказал, видите ли!!
– Какая связь!?
– Где трансформатор, и где – копать!?
– Зачем копать!
– Тоже мне вождь! – заорал Борщов. – Видали мы таких вождей по телевизору!! И по черно-белому! И по цветному!!
Клотиков, ни слова не говоря, развернулся и пошел прочь.
– А, может, это… вскроем кабельный канал? – сказал шеф-инженер. – Терять-то все равно нечего!
– Давай! – махнул рукой Борщов и снова посмотрел на часы. До селектора оставалось полчаса.
Ремонтники поддели ломами железобетонную плиту и откинули ее в сторону.
– Мама дорогая! – ахнул Борщов, заглядывая внутрь.
Виниловую изоляцию на кабелях погрызли крысы. Причем
сделали это от души – в некоторых местах оголенные металлические жилы были даже переплетены между собой.
– Вот бы сейчас включили трансформатор! – ошеломленно сказал шеф-инженер. – На фиг бы все сгорело! Ай да Николаич! Ай да вождь! А трансформатор-то наш с интеллектом оказывается!
– Так, я на доклад! – сказал Борщов. – А вы быстро организовывайте замену кабелей!
Борщов помчался в селекторную. Когда он пробегал мимо трансформатора, ему вдруг показалось, что тот облегченно гу-гукнул. И хотя селекторное совещание уже началось, Борщов побежал и догнал Клотикова.
– Ты… это, Николаич! – тяжело дыша, сказал он. – Поговори еще с пускорезервным!
– А что с ним? – остановился Клотиков.
– Вибрация какая-то странная!
– Хорошо! Сейчас пойду поговорю! – Клотиков развернулся и пошел к пускорезервному трансформатору.
На полпути его догнали два инженера.
– Николаич! А ты с главным щитом не поговоришь?
– А что с ним?
– Какие-то непонятки с приборами!
– Хорошо, попробую! – сказал Клотиков и вознес вверх правую руку, тыкая в небо указательным пальцем. – Но сначала трансформатор!
Андрей Шаргородский
Шаргородский Андрей Вадимович родился в I960 году в городе Ухта, Россия. Образование высшее. Писатель. Жил и работал в Тюменской, Орловской, Винницкой и Харьковской областях. Автор пяти книг, которые издавались в России, Украине и Канаде. Его произведения опубликованы в десятках литературных изданий и сборников. Неоднократный лауреат и дипломант различных международных конкурсов. Шаргородский А.В. – член Российского и Интернационального Союзов писателей, член Международного Союза писателей «Новый Современник». Награждён медалью Московской литературной премии – 2015. Обладатель Гран-при Международного фестиваля «Ялос – 2016». В 2016 году его книга «Начнём с конца» была признана лучшей книгой в серии «Современники и Классики». Награждён в 2016 году дипломом за второе место на первом международном конкурсе А.И.Куприна. Обладатель бронзового диплома «Российского колокола». Обладатель специальной премии фестиваля русской словесности и культуры «Во славу Бориса и Глеба» и Интернационального Союза писателей «За крупный вклад в развитие современной литературы и творческую инициативу». Почетный лауреат Международного многоуровневого конкурса имени де Ришелье 2016 года, обладатель «Жемчужного Дюка». Обладатель третьего места Международного творческого конкурса имени Гомера – 2016. Лауреат 2 степени Московской литературной премии – 2016.
Семеро по лавкам
Рассказ
Глава первая
Всё, что я читал до сих пор про детдома – чистейшей воды вымысел, а иногда и откровенная ложь. Как будто все специально договорились врать о той жизни, чтобы люди не могли узнать о настоящем положении вещей. Всё, что там происходит, является до сих пор тайной за семью печатями, и ревностно охраняется от посторонних глаз. Бывшие детдомовцы очень неохотно делятся с окружающими своими воспоминаниями, так как припомнить что-то хорошее бывает очень трудно, а о плохом не похвастаешься.
Наш детский дом ничем не отличался от таких же самых учреждений, разве что находился он в живописном месте, на излучине реки. Если кто-то думает, что мы купались в речке с утра до вечера, то я огорчу вас – поход к речке был для нас праздником, потому что водили нас туда не чаще одного раза в неделю, и то, не больше, чем на час. Сами мы, конечно, бегали купаться туда тайком, но если кто-то попадался, то ему грозили крупные неприятности, включая порку ремнём. Так получилось, что ни я, ни мой друг Шаля, не помнили, как мы тут оказались. Воспитатели и учителя нам об этом не рассказывали, только говорили, что в своё время мы всё узнаем. Старшие, которые давно уже жили своей жизнью, но иногда к нам заходили, рассказывали, что узнавали они о себе только тогда, когда уходили из детдома в самостоятельную, взрослую жизнь.
Нам, видимо, скоро предстояло всё о себе узнать, так как десятый класс подходил к концу, и мы готовились покинуть наш «…», чтобы поступать в институт. Учились мы хорошо, так что шансы у нас были. Сдружились мы с Серёгой Шалишевым давно и были всегда вместе. Было ещё одно обстоятельство, которое нас сближало – мы были влюблены в одну девочку. Её звали Марина, и она не была похожа на других. Она всегда была одна. За то, что она сторонилась всех, её так и прозвали «Одинокая газель». Марина много читала и, уходя во двор на лавочку, подолгу сидела и о чём-то мечтала. Однажды к ней стали приставать ребята, и мы с Серёгой за неё заступились. После этого она стала иногда разговаривать и гулять с нами. Так и влюбились. Она, конечно, догадывалась о наших чувствах, но мы делали вид, что ничего такого нет. Признались мы ей на выпускном вечере, и каждый предложил ей стать женой. Она сначала рассмеялась, а потом сказала, что выйдет замуж за кого-то из нас, но только через год, потому что ещё не решила, кто ей больше нравится.
