Аллегро пастель - [43]
Тане пришлось мучительно долго искать ключ от квартиры Сары. В последний раз Таня пользовалась им больше двух лет назад, когда Сара попросила ее поливать растения, пока сама она была в отпуске на острове Фуэртевентура со своим тогдашним другом Антоном. В тот раз погиб базилик Сары, но Таня быстро заменила его на новый. Ключ Таня нашла в ящике стола, где она и начинала искать и куда заглянула во второй раз, обшарив все пластиковые ящики и коробки из-под обуви.
Сара сама обратилась в больницу, потому что, как она написала, «не могла контролировать свои мысли». Таня попробовала позвонить ей, но Сара не хотела говорить по телефону. Она написала сообщение и пообещала старшей сестре, что Бьорн в ближайшее время найдет другую передержку для собаки. Таня ответила: «Не беспокойся о собаке. Мы разберемся. Главное, чтобы ты поправилась! Когда можно навестить тебя?»
Сара отговорила ее. «Мне сейчас лучше побыть одной. То есть под присмотром. Я напишу. Спасибо, что займешься собакой».
Дорога в Моабит[37] занимала не меньше сорока минут. Таня не сомневалась, что юное животное уже давно нагадило в квартире Сары.
Отец Жерома рассказал по телефону об интересной музыке, которая исполняется вживую, но не на инструментах, а с помощью компьютера. Ее играл давний друг Беаты, немного моложе ее, он работает диджеем, может быть, Жером даже знает его, это Герд Янсон. «Ого», – ответил Жером: этого диджея он действительно знал. В последний раз он слушал его, когда был в гостях у мамы, в лиссабонском клубе Lux, а до того три или четыре раза в «Роберте Джонсоне» и один раз в Берлине. Наверное, Герд Янсон попал бы в список десяти его любимых диджеев всех времен, но он не сказал об этом отцу. Тот похвалил выступление длинноволосого Герда и упомянул, что потом у них был интересный разговор.
«Тебе уже лучше?»
«Кажется, удалось не заболеть, – сказал Жером, – я вчера просто пил много чая и сидел дома».
«Очень хорошо, – ответил отец и продолжил рассказ о вечеринке Беаты, на которую пришло удивительно много гостей. – Я за вечер так много выпил, когда я забываюсь, мой биологический возраст быстро подскакивает до шестидесяти, – пошутил он и после короткой паузы спросил: – Как прошла свадьба Юлиана? Буржуазная скука, как ты опасался?»
Неужели Жером действительно говорил отцу, что свадьба одного из лучших его друзей будет буржуазно-скучной? Наверное, мог сказать. Он ответил: «Было довольно мило».
«А у тебя есть планы на день рождения?» Жерому исполнялось тридцать шесть примерно через две недели, но у него не было никаких планов. Он закончил разговор, сославшись на разговор по Скайпу с клиентом из Базеля. Прощаясь, отец тоже говорил очень воодушевленно. Выпивка на празднике подруги явно пошла ему на пользу.
Сара жила в заднем флигеле, в мансарде, и в последние месяцы тут, наверное, было ужасно жарко, зато светло с утра до вечера. Пес залаял, когда увидел Таню. Это была маленькая симпатичная собачка с блестящей черной шерстью, Таня не знала, как называется такая порода. Она погладила животное и спросила, хочет ли оно в туалет или уже давно сделало все дела. Таня принюхалась, но уловила только запах сестры, смешанный с запахом квартиры. Таня только в Берлине заметила, что у каждой квартиры есть собственный запах, который с течением времени смешивается с запахом живущих в ней людей. Наверное, это больше касалось старых и новых домов в мегаполисах, чем частных домов в маленьких городках. Когда семья строит себе дом и живет там, то такой дом, вероятно, с самого начала пахнет прежде всего этой семьей, и этот семейный запах получается намного более примитивным, чем запах съемных квартир, многократно подвергавшихся ремонту, у него нет истории, думала Таня, осматривая квартиру сестры на предмет наличия собачьего дерьма. Под вешалкой она обнаружила лужицу почти не пахнущей мочи. Таня задумалась, что сделать раньше: вытереть лужу или пойти гулять с Берни Сандерсом, возможно, следовало отдать приоритет прогулке, чтобы не случилось более страшного. Но она всё же решила сначала убраться.
Жером засмеялся, когда увидел фото Тани с маленькой собачкой на коленях. Собака почти закрыла глаза, а Таня позировала в своей типичной манере, она была как бы равнодушна и в то же время привлекала внимание. Снимок был сделан, скорее всего, с помощью автоспуска, потому что на переднем плане был виден край стола, а Таня обеими руками гладила собаку. Первым порывом Жерома было спросить, в чьей комнате она сидит, но он остановил себя. Таня могла сидеть где ей угодно, в конце концов, он и до паузы в их отношениях никогда не спрашивал ее, где она находится. Через две минуты после фотографии пришло сообщение, объяснявшее, чья это собака и что Таня сейчас из-за собаки живет в апартаментах сестры. Слово «апартаменты» не очень подходило к комнате на фото, но оно настраивало на позитивный лад. Он написал: «Я бы хотел оказаться сейчас с тобой и собакой в этих апартаментах». Таня ответила, что тоже хотела бы, но не может больше просить Элли сдвинуть срок сдачи текста, это будет уже патологией. Жером всё знал, всё понимал и на самом деле совсем не хотел в Берлин. Но оставаться во Франкфурте ему тоже не хотелось. Поэтому он поискал авиабилеты, написал матери, которая сразу ответила, и уже спустя двадцать восемь минут купил билет в Лиссабон.
