Алладин в стране теней - [15]

– Хорошо, – смущенно прошептала Абу. И ее желтая мордочка залилась краской. Она-то думала, что подвох никто не заметит. Обезьянка потупила глаза, а старик-волшебник и Алладин засмеялись.

Когда юноша выпил этот необыкновенно вкусный напиток, пахнущий весенним разнотравьем и свежестью, он и в самом деле почувствовал, что чудодейственная сила наполнила его. Видно, тоже самое ощутила и притихшая Абу, потому что глаза ее заблестели. И как только гости опустили свои чашки, которые опять стали полевыми цветочками, Добрый Странник сказал:

– Ну, что ж, пора в путь...

Все направились к выходу. Коврик пошевелился и поднялся в воздух.

– Ну что, друг-коврик, отдохнул? – спросил его Алладин.

– Да я устать еще не успел, так, проветрился немножко, – ответил тот.

– Но ты все равно какой-то грустный, – весело подтрунивая, затараторила Абу, – ты, наверное, скучаешь по тем симпатичным шелкам, что лежали рядом с тобой в пещере?!

– Да что ты, боже упаси, – запротестовал коврик, – они такие зазнайки. Мне все время приходилось затыкать уши, что бы не слышать их заунывных разговоров о том, чей узор красивее... Одно портит мне настроение – это глупая дырочка.

И коврик развернулся, показывая свой изъян.

– Ничего, в Стране Духов исправят это недоразумение, – проговорил Добрый Странник и открыл дверь.

Друзья вышли за волшебником и сразу же очутились на лесной поляне. Никакой лестницы не было. А дом, хоть и был высокий, но все же гораздо ниже могучих деревьев. Они по-прежнему толпились вокруг терема необозримыми великанами, вершины которых нанизывали на себя белые барашки облаков. Но никто почему-то не удивился этим чудесам.

Добрый Странник стукнул своим посохом о землю. Послышалось ржание, топот копыт и через мгновение на поляну выскочил белый конь.

– Абела – самый лучший скакун в моем табуне. Хотя каждый из коней мог бы поспорить с самым быстрым вихрем, – сказал старик. Он подвел коня к юноше. Алладин с восхищением рассматривал белоснежного красавца, пофыркивающего, мощного и величавого. А Абела умными глазами глядел на своего будущего наездника.

– Но держись крепко в седле, мой мальчик, – предупредил волшебник, – а когда будете в Чаще Змей – ничего не трогайте.

Последнее замечание относилось, конечно, к неугомонной Абу. И Алладин строго посмотрел на веселую обезьянку, из-за которой вечно были какие-то недоразумения.

– Я все поняла, – кротко пролепетала она.

Алладин оседлал коня. Обезьянка прыгнула следом и примостилась за спиной своего хозяина, крепко обхватив его мохнатыми лапками. А коврик в нерешительности все летал вокруг Абелы, не зная куда ему примоститься. Юноша, заметив это, сказал:

– Друг-коврик, вот если бы стал ты поменьше, я бы с радостью спрятал тебя в карман.

– Хорошо, господин мой, – ответил тот и сразу же уменьшился до размеров носового платка.

Абу захихикала, глядя на бархатистого малютку. Но не успела она рот открыть, чтобы ляпнуть какую-нибудь шуточку, как коврик скрылся в кармане Алладина.

– Счастливой дороги, друзья, – проговорил волшебник.

– Спасибо тебе за все, Добрый Странник, – с благодарностью ответил юноша и случайно глянул на кольцо, которое переливалось в лучах солнца. Старик поймал его взгляд.

– Береги это колечко, оно тебе еще пригодится...

Волшебник подал знак коню, и стремительный Абела поскакал вперед.

Глава 8 Чаща Змей

Поляна исчезла. Друзья мчались по вековечному лесу Доброго Странника. И могучие зеленые исполины, поднимая ветки, пропускали путников. Но вот деревья стали редеть. И, спустившись с пригорка, Абела оставил лес позади. Перед путниками, сверкая на ярком солнце, шумела бурная река. На противоположном берегу, который утопал в дымке, начиналась Чаща Змей. Абела остановился и, попив прозрачной холодной воды, оттолкнулся от берега. В одно мгновение перелетел он через бурлящий поток на другую сторону. И погруженные в серый туман, путники приблизились к зловещему лесу. Тонкие, скрюченные, переплетающиеся деревья попадались им навстречу. Алладин зажмурил глаза, но Абела ловко проскочил меж ними, не задев ни одной сухой веточки. Юноша открыл глаза. Вокруг не было ни единой травинки. А безлистые сухие деревья тянули к нему свои ветки, похожие на когтистые лапы чудовищ. Но вдруг унылая картина резко изменились. Серые стволы и ветки наполнились каким- то светом и прямо на глазах у путников из них пробились почки. Они мгновенно раскрылись. И листья из чистого золота и серебра наполнили чащу перезвоном. Ветки, усыпанные гроздями драгоценных камней, переливались всеми цветами радуги.

– Закрой глаза, Абу, – прокричал Алладин, – не рви ничего с этих деревьев-оборотней.

Обезьянка закрыла глаза и изо всех сил сдерживала себя, чтобы не соблазниться этими сверкающими вещицами, висящими у самого ее носа.

Через некоторое время перезвон прекратился. Золото, серебро и драгоценные камни исчезли, и деревья-оборотни обрядились изысканными кушаньями. Они источали немыслимые ароматы, которые настойчиво напоминали о еде. Алладин посмотрел на Абу. Обезьянка, уткнувшись носом в его спину, проворчала:

– Я так хочу есть, что, наверное, схвачу что-нибудь...