Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950 - [30]
], тогда, значит, все хорошо…
Нужно жить радостно и бодро…
Опять… шевелится что-то хорошее в душе, какие-то надежды на лучшее…
Только вот Василий Иванович…
4 ноября [1906 г.]
Василий Иванович все жалуется на свою «старость»190… Милый, хороший! Сколько в нем обаяния – это поразительно!
Дела идут вяло… Работать немного приходится… Грибунин вчера говорил, что Владимир Иванович [Немирович-Данченко] опять расхваливал меня. Все это хорошо… только на самом деле есть ли что? – Хотя, слава богу, веры в себя немного прибавилось…
Сейчас потушу лампу и до театра полежу немного…
Лампадка горит, уютно…
У нас – гости сегодня, это не совсем приятно…
Лягу и буду думать… мечтать…
5 ноября [1906 г.]. Воскресенье
2 часа ночи.
Сейчас с Собиновского концерта191…
Едва досидела до конца.
Не то, не то, не то…
Отвыкла я от людей, что ли, или сами люди настолько неинтересны, что хочется бежать от них, – не знаю… но только скучно сделалось, тоскливо до отупенья…
Вышла на улицу – и с восторгом подумала, что завтра с утра уйду в театр, увижу «своих», буду заниматься…
С ними я уже так свыклась, [так привыкла видеть. — вымарано], так [всех. – вымарано] [два слова вымарано] полюбила их, точно часть души моей они отняли у меня…
А туда, «к людям» – не пойду больше… Чужие они мне все… Не хочу и боюсь их.
8 [ноября 1906 г.]
Сейчас Вахтанг [Мчеделов] сказал мне: «Не будь вы, выражаясь мягко, так наивны – вы были бы счастливы; то, что я раньше, оказалось истиной, сегодня я в этом убедился…»
Что-то дразнит и поддакивает – Да, он прав…
Боже мой! Неужели это возможно!
Хочется быть умной, все знать, чтобы чувствовать себя свободнее и развязнее… Буду много читать…
Работа двигается… Вчера читала на уроке Розу Бернд, дала безумный темперамент. М. А. [Самарова] остолбенела.
9 [ноября 1906 г.]
Сегодня опять показалось что-то особенное в Василии Ивановиче.
Ах, а может быть, все вздор!
А мечта все растет, все крепнет с каждым днем!
10 [ноября 1906 г.]
Сегодня шло «Дно».
Говорила с Василием Ивановичем и Василием Васильевичем [Лужским]. С Василием Ивановичем – так, о вздоре… А с Василием Васильевичем, как всегда, тепло и мягко. Он рассказывал о том, что Владимир Иванович очень хвалит меня и еще той весной на каком-то репертуарном заседании предложил выпустить меня – Герд192. Но в конце концов сам решил, что это статья неподходящая, что это – рискованно…
Во всяком случае – меня это порадовало очень…
Милый Василий Васильевич. Какой он приятный, теплый… Хорошо с ним… Если бы вот…
11 [ноября 1906 г.]. Суббота
Утро.
Сегодня не иду в театр: нездоровится. Буду сидеть дома – читать, заниматься.
12 [ноября 1906 г.]
Сегодня утром пошла на репетицию. Пришла в театр и вдруг почувствовала себя скверно… Походила немного, поговорила с Братушкой [С. С. Кировым], еще кое с кем и ушла домой.
Теперь совсем осипла. Завтра, вероятно, тоже придется сидеть… Тоскливо…
Нехорошо хворать…
Это отвратительное чувство беспомощности, бессилия…
Ужасно!
Работать не могу…
Иногда мне даже не хочется, чтобы Василий Иванович полюбил меня теперь…
Лучше после, когда я буду «большой актрисой»… Когда я [не буду. – зачеркнуто] перестану стесняться с ним, чувствовать себя такой девочкой. – А то ведь бывают минуты, когда я представляюсь себе такой маленькой, такой несчастненькой перед ним, и невольно съеживаюсь, опускаю глаза и отвечаю невпопад. Это ужасное чувство… Я презираю и ненавижу себя в эти минуты! Вдруг является какая-то угловатость, неловкость, все, что я ни говорю, – кажется глупым, смешным, все, что ни делаю, – нелепым и некрасивым до крайности…
Ужасно[е] состояние! Хочется сквозь землю провалиться!
И вот минутами мне кажется, что если бы он и полюбил меня, то не исчезло бы у меня это чувство своего «ничтожества» перед ним. [Всегда я чувствовала его превосходство над собой. – зачеркнуто], сознание, что мне далеко до него, что я стою лишь у подножья той большой горы, на вершине которой находится он – гордый в своем величии. И возможно, что у нас создались бы какие-то уродливые отношения, которые отравляли бы и мне мою любовь, и ему были тягостны. Да, так вот…
Лучше пусть это будет годика через 1 ½. К тому времени и я поотшлифуюсь и подвырасту, кто знает, быть может, [буду. – зачеркнуто] перестану быть «одним недоразумением»… И тогда пусть лучше это свершится… А до той поры – работать, работать… Работать с тем, чтобы приблизиться к нему, подняться до него!
13 ноября [1906 г.]
Сегодня опять просидела весь день. Завтра, кажется, обречена на то же…
Невыносимо скучно.
До отупенья…
Уже надоели и книги, и отдых, и комната, и все, чем так дорожишь, когда приходится брать урывочками.
Мыслями и душой все время там, в театре, со всеми своими… Господи, иногда я с ужасом думаю, что будет, когда придется уходить из театра? Навсегда оставлять то, к чему так крепко, неразрывно приросла душа…
Жутко становится…
А может быть…
Ведь многие в театре уверяют меня в этом…
Может быть, не придется уходить… Не верю в возможность этого, но хочется верить… И часто мечтаю и обманываю себя…
Ну что ж, и пускай…
Пусть мечты останутся мечтами. Зато когда думаю об этом – так хорошо! А там будь что будет… Провинция так провинция! Хоть зоологический сад…
Воспоминания А. Коонен охватывают большой и сложный период времени, она начинает их с конца прошлого века и доводит до 70-х годов. Творческая жизнь ее богата и разнообразна: прославленная трагическая актриса, сыграшная Федру, Клеопатру, Комиссара в "Оптимистической трагедии", она играла и веселые, задорные комедийные роли. Коонен жила в окружении интереснейших людей — Станиславский, Немирович-Данченко, Качалов, Леонид Андреев, Блок, Айседора Дункан и многие другие актеры, художники, музыканты, живые портреты которых даны в книге.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».