Али Бабаев и сорок покойников - [32]

* * *

«Театральный монитор», 29 июня 200… года

Известный композитор Зураб Церетшвили завершил работу над партитурой своего нового балета «Белое солнце пустыни», созданного по мотивам одноименного фильма советских времен. Можно сказать, композитор попал в яблочко: популярность этого кинобоевика была огромной, что автоматически обеспечит успех балетной версии. По словам Церетшвили, он не испытывал сомнений в тематике произведения, но долго колебался, как ее разрабатывать, в виде оперы или балета. Остановился на балете, поскольку эта форма более динамична и лучше соответствует боевым сценам из фильма. Балет принят к постановке Большим театром.

* * *

«Известия РФ», 29 июня 200… года

Указ президента о дуэлях для защиты чести и достоинства с воодушевлением воспринят большинством граждан. Результаты опроса, проведенного нашей газетой в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде и Казани, выявили следующие мнения (цитируем): «Давно пора!», «У нас только силой можно отстоять справедливость», «Мы забыли, что такое честь. Теперь придется вспомнить», «Где продают оружие? Покупаю!», «Не знал, как справиться с пьяным соседом. Теперь знаю», «Очень своевременная мера», «Президент, как всегда, мудр», «Есть не буду, пить не буду, а на пистолет скоплю!», «А можно ли вызвать на дуэль иностранца – например, таджикского гастрабайтера? Из-за них я потерял работу.» Эти и некоторые другие высказывания свидетельствуют, что люди не совсем верно поняли указ. Повторим еще раз: он направлен на защиту чести и достоинства, а не на физическое устранение персон, которые не по нраву тем или иным гражданам.

* * *

«Столичный комсомолец», 2 июля 200… года

Указ президента о дуэлях опубликован 1 июня, но вводится в действие с 1 сентября сего года. Трехмесячный срок понадобился для производства оружия и его доставки в торговую сеть (кстати, пара пистолетов ПД-1 стоит немалых денег, около пятидесяти тысяч рублей), а также для создания контролирующих структур – ОКДуП, медкомиссий, выдающих справки о вменяемости, и так далее. Месяц уже прошел, осталось два, и чем ближе мы к знаменательному моменту, тем яснее вырисовывается вопрос: КТО? Кто же станет первым дуэлянтом в новейшей истории России? Безусловно, этот человек (и его противник, если он выживет) получит заслуженную славу, которая сравнится лишь с известностью Чкалова, Стаханова и первого космонавта. А слава привлекает деньги, внимание прессы и слабого пола, а также прочие дары Фортуны… По нашим сведениям, многие уже наготове – закупили пистолеты, озаботились справкой и присмотрели вероятного противника. Мы рассматриваем это как признак боевого духа, который не угас в нашем народе со времен Пугачева и Стеньки Разина.

Глава 5, в которой Бабаев знакомится с папой Жо и вступает в схватку в ресторане «Эль Койот»

Балабона судьба им послала сама:

По осанке, по грации – лев!

Вы бы в нем заподозрили бездну ума,

В первый раз на него поглядев.

Льюис Кэррол «Охота на Снарка», Вопль Второй.

Хочешь – не хочешь, а кабинет, выделенный Бабаеву в Белом Доме, приходилось обживать. Кроме медвежьей шкуры имелся в нем стол с одиноким телефоном, три венских стула, пустой стеллаж для всякой канцелярии, лампочка у потолка и сейф. Сейф выглядел самым ценным предметом обстановки; это было сооружение времен царизма, метр в ширину и два в высоту, на котором еще сохранился лейбл: «Первый Акционерный Банкъ города Самары». Запирался сейф с помощью огромного ключа со следами тусклой позолоты. За массивной дверцей уже кое-что хранилось: во-первых, дуэльные пистолеты и коробки с патронами, а во-вторых, пара жестяных пластин с номером «я 007 аб», снятых с бандитского «ландкрузера». На сейфе, в рамке под стеклом, стояло свидетельство, гласившее, что Али Саргонович Бабаев, депутат Государственной Думы, прошел тест вменяемости и имеет право вызвать на дуэль любого оскорбителя. За то время, что Бабаев устраивался на Лесной, свидетельство успело покрыться пылью верный знак, что уборщица в бабаевские хоромы не заглядывала.

Али Саргонович заявился сюда со своими ярмандами Маркеловым, Калитиным и Пожарским, дабы провести небольшое совещание. Помощники, все трое в новых костюмах, чинно расселись вдоль стены, стараясь не задеть башмаками, тоже новыми и блестящими, медвежью шкуру. Стул под Пожарским тоскливо покряхтывал, да и Калитин с Маркеловым старались не делать лишних движений – мебель могла рассыпаться. Сам Бабаев довериться ей не рискнул и прислонился к сейфу.

– Ну, ашна, что скажете? – Он обвел кабинет рукой.

Помощники переглянулись. Потом Пожарский, на правах старшего, промолвил:

– Не уважают нас, Али Саргонович. Тесновато, да и мебелишка того…

– На тебе, боже, что нам не гоже, – добавил словесник Маркелов.

– И пыли много, – заметил Калитин. – Негигиенично.

– Пыли тут и правда много, – согласился Али Саргонович. – Ну ничего, повыметем! А что до тесноты… Подам осенью заявление, чтобы переселили нас в другой хане [26]. Расстегаевский кабинет еще не заняли.

Федор Мокеевич Расстегаев, предшественник Бабаева в депутатском кресле от талды-кейнаров, имел хоромы куда роскошнее, как и полагается великому человеку. В полной мере его величие засверкало после смерти в многочисленных некрологах, и три города, Москва, Смоленск и Калуга, объявили себя его родиной и пустились в споры за честь упокоить его в своей земле. В июне по этому поводу шли серьезные дебаты, но, к счастью, бомба разорвала Федора Мокеевича на три куска, так что претензии всех конфликтующих сторон были удовлетворены.