Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников - [94]

– Ай! – только и сказал Мансур, морщась от нестерпимой боли. Из раскрытого рта ему на ладонь выпал целый орех и три крупных обломка зубов. – Ну, усё, – лицо Мансура залила краска. – Тепей тосьно мозешь звать Гази, котоый не тот, а дъугой.

– Вам? – с надеждой спросил слуга.

– Нет, себе!..

Глава 20. Кувшины и мешки

– Ух, я ему отомщу… Ой! Ох, отомщу… Ай! Жирная свинья, ему это даром – ох, моя спина! – не пройдет, – Ахмед пытался сесть так, чтобы боль не докучала ему. Но как он ни пристраивался к стене, как ни подкладывал подушки, каждый раз на малейшее движение его тело отзывалось прострелами и ломотой. – У-у, подлая скотина!

– И не надоело тебе, Ахмед? – спросил Махсум, со своего «трона» наблюдая за мучениями Ахмеда. – Ведь предупреждал же тебя по-человечески. Но ты же не слушаешь, когда тебе умные люди говорят. Ты же у нас бравый джигит!

– Да, я такой! Ох!.. А что такое «джигит»?

– Забудь, – не стал вдаваться в подробности Махсум.

– Я отомщу… – вновь взялся бубнить свое Ахмед.

– А он тебя опять скалкой.

– Да я не ему отомщу, а этому, Али-бабе!

– А он-то здесь каким боком? – удивился Махсум.

– Ну, сами подумайте, шеф! Вот не пришел бы этот Али-баба в пещеру, не взял мешок, не сказал Касыму о золоте, тот не поплелся бы в пещеру и мы бы его не поймали. А потом он не сбежал бы, и нам не пришлось его искать. И тогда он не поколотил бы нас, ведь так?

– Логически оно, конечно, верно…

– Вот я и говорю! – воодушевился Ахмед. – Всему виной этот проклятый оборванец Али-баба, укравший у нас тот мешок, будь он трижды проклят!

– У меня, – любезно поправил его дух. – И не украл, а я сам ему дал. Свое, личное.

– Дал, украл, у нас, у вас – какая разница! Главное, что он сунул сюда свой поганый нос.

– Ахмед, я тебя еще раз предупреждаю: это очень плохо закончится. Даже еще хуже, чем Касым со скалкой.

– Но ведь мы должны отомстить за нанесенную обиду! Мы разбойники, а не тряпки, об которые все кому не лень будут вытирать ноги, – никак не унимался Ахмед.

– Ахмед, как ты думаешь, каким лучше быть разбойником: живым или мертвым?

– Я думаю, живым, шеф, – поразмыслив, заключил Ахмед. – Но что нам может сделать этот оборванец? Тогда нас было всего трое и никакого оружия, а сейчас нас будет тридцать девять!

– Тридцать семь, – поправил его Махсум. – Уже тридцать семь.

– Но это все равно очень много, а он один!

– Я прямо вижу, – повел рукой Махсум, – тридцать семь идиотов с саблями наголо влетают в город, скачут к дому Али-бабы, врываются в дом и набрасываются на него.

– Почему сразу идиотов? – надул щеки Ахмед.

– А потому, Ахмед, что, как только вы появитесь с саблями в городе, вас немедленно схватит стража. Или у тебя есть сомнения на этот счет?

– Да, действительно, – приуныл Ахмед, задумчиво массируя нижнюю челюсть. – Я об этом как-то не подумал… – он вдруг встрепенулся. – Шеф, я, кажется, кое-что придумал!

– Только не говори, что ты решил посадить разбойников в кувшины с маслом и прикинуться караванщиком.

– Шеф, вы голова! – воскликнул Ахмед, сразу позабыв про боль. – Я вообще-то хотел посадить их в мешки с порохом.

– С порохом? – удивленно выгнул бровь Махсум. – Ты меня пугаешь, Ахмед.

– В каком смысле?

– В прямом. Ты еще фитили к ним пристрой и самолично подожги.

– Вы ничего не поняли, шеф. Я подумал, собаки могут учуять людей в мешках, а порох у них отбивает нюх. Но знаете, про кувшины идея тоже ничего! Можно дождаться ночи и выпустить наших людей, а тогда… – Ахмед провел пальцами по горлу и широко растянул губы в зверской ухмылке, от которой у Махсума по спине пробежал холодок.

– Кхм-м. Сам придумал?

– Ага! Здорово, правда?

– Очень, – нахмурился Махсум.

– Так что, едем?

– Куда?

– Громить дом муллы! – воинственно вскинул новенькую саблю Ахмед.

– Может, не надо, а?

– Шеф! Я ничего не слышал, а вы этого не говорили! – серьезно произнес Ахмед.

– Почему?

– Если люди узнают, что вы струсили…

– Я не трус! – порывисто вскочил с «трона» Махсум, но тут же медленно опустился обратно. – Но и не дурак.

– Молчите! – предостерегающе выставил перед собой пятерню Ахмед, оглядываясь по сторонам.

– Да молчу я, молчу, – обреченно вздохнул Махсум. – А ты ничего не забыл?

– Что?

– Али-баба знает тебя в лицо, и меня тоже, кстати.

– То есть как это?

– Запросто! Если мне не изменяет память, то ты ему самолично продал тех троих рабов.

– Так это был он! – задохнулся Ахмед от ярости. – Что ж вы раньше-то не сказали, шеф! Я бы его… Постойте, а откуда вы знаете, что это он?

– Слышал ли ты что-нибудь о логике, мой бравый Ахмед? – Махсум поудобнее устроился на «троне» и закинул ногу на ногу, вывернув колено.

– Ни разу! – честно признался Ахмед, пожирая глазами своего мудрого шефа. – А что это за заклинание такое?

– Это не заклинание, а способность делать правильные заключения на основе фактов.

– Ух ты! А это как?

– Ну, предположим… – Махсум помолчал, прикидывая что-то в уме. – Предположим, у тебя пропали деньги.

– Как пропали? – не на шутку перепугался Ахмед, хлопая себя по карманам.

– Я сказал: «предположим»!

– Не нравится мне эта ваша логика, шеф. Да и деньги все на месте, – буркнул Ахмед.

– Хорошо! Другой пример: ты поехал грабить караван, а саблю забыл.