Алхан-Юрт; Аргун; Моздок-7 - [56]

Шрифт
Интервал


Ночами мы запираемся в казармах. Спим с оружием. Помимо дневальных на тумбочке теперь один человек постоянно дежурит внизу, около входной двери.

В полку вводят систему паролей. Огонь разрешено открывать по любому, кто не знает отклика.

Наша казарма стоит первой от степи и в случае чего заварушку придется расхлебывать нам.

Нас мало и нести полноценный караул мы не можем. Дневальные перегораживают койкой дверь и спят прямо в коридоре с оружием в руках. Ночью каждая казарма превращается в отдельный блокпост и живет своей собственной жизнью.

Когда в дверь стучат, мы с оружием становимся по бокам двери. И даже если приходит дежурный по полку, что случается не часто, мы устраиваем ему настоящую проверку с выяснением пароля, фамилии и звания, а также заставляем назвать номер телефона командира полка — нам, связистам, он известен, или еще что-нибудь. Один из нас кричит все это через дверь, двое стоят по бокам готовые открыть стрельбу. Если мы уверены, что это наш офицер, мы заставляем его спуститься на один пролет вниз по лестнице, открываем дверь и впускаем его под стволом автоматов. Никогда нельзя быть уверенным, что с той стороны его уже не держат на мушке бородатые люди с зелеными повязками на головах.

Мы не делаем исключения даже для Чака. Один раз Зюзик впустил его, не спрашивая пароля, он узнал Чака по голосу и сразу открыл ему дверь, и тот отметелил его за это по первое число. Хотя Чаку проверку мы устраиваем не такую серьезную.

Каждую ночь в полку стреляют. Иногда это просто пьяные офицеры валяют дурака, а иногда стрельба идет в степи, там, где блокпост на мосту через канал. Кто и в кого стреляет, не известно. Иногда там оживает бэтэр, тогда его КПВТ полночи прочесывает степь, трассера несутся невысоко над землей и уходят в темноту.


Безвластие в Чечне, безвластие в Моздоке. Каждый пытается хапнуть из этого пирога, именуемым войной, свой кусок. Какое им всем дело до нас, до солдат? Какая им разница, что нас здесь избивают в туалетах, что нам ломают челюсти и ребра, что нас гонят на бойню, словно скот? Имеет ли значение, как русские пацаны мычат, когда им режут глотки на окруженных блокпостах, если тут делят такие огромные бабки! Все, все готовы убить нас, лишь бы хапнуть себе кусок побольше — и чечены и наши.

Эта война продана от начала и до конца. Нам не откуда ждать помощи, мы тут сами по себе, болтаемся под ногами у взрослых дяденек при дележке денег, да ещё матери наши цепляются им за штанины: «Спасите, помогите, не убивайте! Пожалейте кровиночку…» Молчи мать, твой сын умрет героем! Сволочи. Какие-то Ельцины, Гантамировы, Автурхановы, Завгаевы, Грачевы, Путины — кто они? Кто вся эта шваль, делающая карьеру на нашей крови? Кто эти люди, ради власти которых меня бьют тут в Моздоке ногами? Кто эти люди, ради карьеры которых нас расстреливают в Грозном?


* * *

Я сижу в оружейке, пересчитываю стволы и сверяю их количество с записями в книге. В казарме больше никого нет, я один. Сейчас вечер и все где-то шарятся — Тренчик с утра собирался на взлетку, он теперь постоянно ходит на взлетку и просится на все борта — ему все равно куда улетать, лишь бы подальше отсюда — но его не берут. Зюзик где-то шкерится — последний раз старшина пинками выгонял его из каморки под лестницей — однажды он проспал там почти двое суток. Осипов пошел за жрачкой в летную столовую, старшины с Минаевым вообще не было. Разведка почти вся в Моздоке — у них там с местными какой-то бизнес и они частенько остаются ночевать в городе. Так что я предоставлен сам себе.

Спать мне не хочется (удивительное дело); я запираюсь в оружейке; единственный ключ сейчас находится у меня. Так что в случае появления в казарме разъяренной разведки мне ничего не грозит. Конечно, при желании и меня можно выкурить — дымовыми шашками, например, или взрывпакетами — но это уже крайности.

Ночь. Пустая казарма. Тишина. Даже штурмовиков не слышно. Страха совсем нет. Я склонился над журналом и что-то пишу. Мне представляется, что я писатель и работаю в своем отдельном кабинете, а там — за стенкой, на ковре играют мои дети, и жена пьет чай, и собака играет с чучелом вороны… и стоит только выйти из оружейки, как я окажусь в сказке…

Мои размышления прерывает сильный хлопок и вслед за ним — вой падающей мины.

Я валюсь набок вместе с книгой, сшибая со стола какие-то затворы и гранаты, и замираю между снарядными ящиками, скорчившись, словно эмбрион.

Мина ревет, как сатана, она кричит и свистит, и летит долго-долго, прямо в меня, громко и очень страшно.

Моя спина становится огромной, как мир, и промахнуться по ней невозможно.

«Чехи в Моздоке» — успеваю подумать я.

Мина падает чертовски долго, наверное, целых полсекунды. Но ничего не происходит. Вместо взрыва улица озаряется ядовитым химическим светом. В ногах появляется приятная расслабляющая дрожь; все тело прошибает потом. Сигналка… На них ставят звуковой сигнал и когда они срабатывают, то тоже свистят и кричат словно падающие мины.

Ракеты со свистом взлетают одна за одной — красные, белые и зеленые, и сквозь окно неровным мерцающим светом они освещают оружейку. Я лежу между ящиков, зажав в руках книгу, тело ломит, как после тяжелой работы, не хочется шевелить ни рукой, ни ногой, как будто я всю ночь таскал камни. От страха очень сильно устаешь.


Еще от автора Аркадий Аркадьевич Бабченко
Десять серий о войне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Война

Аркадия Бабченко считают одним из основоположников современной военной прозы. Он прошел две чеченские кампании и хорошо знает, о чем пишет. Война просто не отпускает – в качестве военного корреспондента Аркадий Бабченко работает на фронтах Южной Осетии-2008 и Украины-2014. Его записи в блоге и «Фейсбуке» вызывают море эмоций. Им восхищаются, и его ненавидят. Его клеймят, и его принципиальность и профессионализм приводят в пример. Сборник «Война» – пронзительно честный рассказ о буднях чеченской войны, о том, как она ломает судьбы одних людей и выявляет достоинства других.


Воннно-полевой обман (В Чечне наступил мир, конца которому не видно)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Маленькая победоносная война

Бабченко Аркадий Аркадьевич родился в 1977 году в Москве. Окончил Современный гуманитарный университет. Журналист, прозаик, издатель журнала «Искусство войны. Творчество ветеранов последних войн», работает в «Новой газете». Лауреат премии «Дебют», премии журнала «Новый мир» (2006, 2008), премии английского ПЕН-центра. Живет в Москве.


Военно-полевой обман. В Чечне наступил мир, конца которому не видно

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Взлетка

«Мы воевали не с чеченцами или афганцами. Мы воевали со всем укладом этой жизни. Мы дрались против кривды за добро и справедливость. Каждый выпущенный в нас снаряд был выпущен в молодость этого мира, в веру в добродетель, в любовь и надежду. Желание изменить эту жизнь. Каждый снаряд попадал прямо в наши сердца. Он разрывал не только тела, но и души, и под этим огнем наше мировоззрение рассыпалось в прах, и уже нечем было заполнить образовавшуюся внутри пустоту. У нас не осталось ничего, кроме самих себя. Все, что у нас есть, — только наши товарищи.


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


«Я, может быть, очень был бы рад умереть»

В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.


Привет, офисный планктон!

«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.


Безутешная плоть

Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.


Кое-что по секрету

Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.


Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.