Альфа Большого Пса - [27]

Справа и слева два подъезда. Юра давно не видел такого запустения. Складывалось впечатление, что дом предназначен под снос и всех жильцов давно выселили. Плейбой поднял голову наверх.

— Видишь свет на четвертом этаже?

— Вижу, — сказал Топорков.

— Их нора. Дом выселили. Кроме них никого нет. Ты только смотри не замочи их. Они должны много. Тогда на тебя все повесят.

Подниматься по лестнице было еще страшнее, чем ехать на машине. Перил практически не было, в среднем одна из трех каменных ступеней лестничного марша была разбита и, проседая под ногами, держалась на одной арматуре.

На площадке четвертого этажа плейбой остановился, взяв пиджак за лацканы, встряхнул его, поправил, передернул плечами и, повернувшись к негру, сказал:

— Федя, открой нам дверь, пожалуйста.

Федя подошел к двери, с шумом втянул ноздрями воздух и ногой высадил дверь, выломав замок с кусками дверного косяка, плейбой нырнул в темный коридор первым, Федя — вторым. Топорков немного замешкался, растерявшись от быстроты и натиска, с которыми разворачивались события, но тут же пришел в себя и вошел в квартиру.

В коридоре было темно. Один из дверных проемов слабо мерцал серо-голубым светом. Юра вошел в комнату. Плейбой и Федя стояли по краям дивана, на котором сидели два напуганных до смерти «лягушонка». На низком столике, стоявшем перед диваном, валялись пустые пакеты из-под чипсов, пять пустых и три полных пивных бутылки. В углу напротив стоял телевизор. До прихода гостей «лягушата» смотрели прямую трансляцию гонок «Формула-1». Один из них был тощ и высок, другой — толст и мал ростом.

— Там… было незаперто? — спросил Шуруп, проглотив недожеванные чипсы.

— У-гу, — сказал плейбой, кивнув головой.

— Раз вошли, присаживайтесь… — пролепетал Колобок, показывая бутылкой в правой руке на старые кресла, стоявшие по краям столика, и стулья возле стены.

— М-может, пива? — неуверенно спросил Шуруп.

— Так вот, шестерки, — как будто не услышав предложения, сказал плейбой.

— К вам зашел поговорить очень серьезный человек. Я бы на вашем месте ко всему, что он скажет, отнесся с большим вниманием. А Сова просил вам передать, что в следующий раз, когда соберетесь ему дорогу перебежать, он вам лапки садовыми ножницами отстрижет. Не скучайте.

Плейбой развернулся и, махнув рукой Феде, вышел в коридор. Негр недобро посмотрел на диван и вышел следом за плейбоем.

Входная дверь хлопнула и, отскочив от косяка, со скрипом приоткрылась.

— Я тебе сказал: на цепочку закрывать дверь надо, — жалобно, сквозь зубы, процедил Колобок.

— Сам и закрыл бы, — растерянно ответил Шуруп.

Колобок поднялся и, что-то бурча себе под нос, вышел из комнаты. Шуруп настороженно смотрел на ночного гостя, которого к ним прислал Сова. Юра вдруг испугался, что в этих пустых головках может возникнуть преглупейшая мысль. Не имея желания получить чем-нибудь тяжелым по затылку, Топорков взял стул, поставил его так, чтобы видеть одновременно и диван, и дверь комнаты, и сел на него.

Через несколько секунд в комнату вернулся Колобок. Он щелкнул у двери выключателем, под потолком загорелась тусклая лампочка, озарив комнату грязно-желтым светом. Колобок с опаской посмотрел на незнакомца и, пройдя между ним и столиком, сел на диван рядом с приятелем. И Шуруп, и Колобок с нехорошими предчувствиями ждали, что скажет гость. Гость для начала огляделся.

Комнатка была небольшой, четыре на три метра. Темно-синие с золотыми вензелями засаленные обои кое-где были ободраны. Если не считать пустых пивных бутылок на полу, в комнате было прибрано. Единственное окно было завешено куском красной шторы с золотистой бахромой по одному краю. В дальнем углу стоял телевизор, рядом с ним — сервант без дверцы, у противоположной стены — диван, перед ним — низкий столик. В правом углу комнаты были в кучу свалены стулья, семь или восемь. По всему было видно, что ребята здесь не живут, а всего лишь от кого-то прячутся.

— А ничего квартирка, — добродушно сказал Топорков. — Если получше прибраться, будет очень даже миленько.

— У вас к нам дело? — с едва уловимым волнением в голосе спросил Колобок.

— Для начала успокойтесь, — сказал Топорков. — Я всего лишь журналист.

Юра достал из кармана визитную карточку и бросил ее на столик. Шуруп недоверчиво взял в руки кусочек картона, прочитал, что на нем написано, и передал приятелю. Колобок быстро забегал глазами по визитке, пытаясь сообразить, в чем тайный намек. Шуруп заметно успокоился, отхлебнул пива из бутылки, которая все это время была у него в правой руке, и посмотрел на Юру уже немного нагловато.

— А я тебя помню, — развязно сказал Шуруп, откинувшись на спинку дивана.

— Тебя на прошлой неделе по телевизору показывали. Ты у президента интервью брал. Вас там много было, десятка полтора.

— Брал, — качнув головой, согласился Топорков.

Колобок все еще с опаской посмотрел на газетчика, потом на друга и, не заметив у него какой-то откровенно негативной реакции, тоже начал немного успокаиваться.

— Так что у вас за дело? — снова спросил Колобок.

— Я слышал, это вы музей сработали, — сказал Топорков.

— Мы не даем интервью, — ответил Шуруп.