Алеш и его друзья - [2]
«Паршивые наволочки! — задохнулась мама. — Знаешь, сколько они стоили?!»
«А нужны они нам? Нужны? — наседал отец. — И так некуда девать, шкаф ими битком набит».
Я коротенько поясню, почему они ссорились. В основном из-за дяди Хробака. Я его люблю, может, даже больше папы, хотя, конечно, по-другому, чем, скажем, пекелецкую бабушку. Так вот, тут все дело в наволочках.
Дядя у нас изобретатель будь здоров. Однажды папа ему пожаловался, что мама каждую сэкономленную крону пускает на пододеяльники и наволочки. Дядя, как ни странно, поддержал не папу, а маму, которая утверждала, что делает это потому лишь, что потом такую добротную ткань не достанешь, она думает о семье и о будущем, чтобы мы спали на чистом и не заштопанном.
Папа сказал, что, судя по количеству наволочек и их износу, придется жить, как черепаха, лет до ста пятидесяти, на что он лично не рассчитывает.
Я заметил, что черепахи могут дожить и до более солидного возраста. Тут отец врезал мне по затылку, без малейших на то оснований, поскольку я высказал научную истину.
Я замолчал и тихо страдал за правду. Знаю, не я тут первый, не я последний, так же страдал за научную истину и Галилео Галилей, да и Джордано Бруно за нее поплатился жизнью, он был сожжен на костре.
«Он не понимает, — улыбалась Хробаку мама, имея в виду папу, — что важно запастись пододеяльниками и наволочками, пока в продаже есть высококачественный материал, ведь скоро натуральных тканей не станет».
«Хоть бы уж скорее, — заметил отец, — а то шкаф треснет».
«А моль?» — озабоченно спросил дядя, и мамочка испугалась.
«У нас чисто и никакой моли, просто время от времени приходится наволочки простирывать: от пыли в складках образуются серые полоски».
«От пыли! — засмеялся отец. — Вот она, твоя женская логика. Это не пыль, а зола, знаешь, сколько ее здесь выпадает?»
Мама молчала, скорее всего, она этого не знала, а я молчал из гордости, хотя знал, что этой самой золы у нас в Голешовицах выпадает много: рядом с нашим домом на фонаре висит особая банка, и каждую неделю приходят специалисты проверить, сколько ее там нападало, а все из-за электростанции и прочих загрязнителей воздуха.
«А моль?» — настаивал дядя.
«Ну, хорошо, — уступила мама отцу и добавила: — Нас донимают только эти осадки да смог, а моли нет, в остальном у нас чисто».
«Моль не знает, что у вас чисто, — разумно возразил дядя, — моль о таких вещах понятия не имеет. Будьте внимательны к моли, дорогая невестка, будьте внимательны! Не успеешь оглянуться, как ее уже полон шкаф — и привет наволочкам!»
«Такого не должно случиться!»
«Не случится, — ласково сказал дядя. — Одно из моих маленьких изобретений для домашнего хозяйства — „Антимолин“. Этот порошок избавит вас от всех забот. Завтра же принесу».
Дядя сдержал слово, на другой день принес порошок, и мама, так гордившаяся своими наволочками, имела неосторожность посыпать им в шкафу. Хробак ее заверил, что действие «Антимолина» настолько универсально, что даже в складках сложенных наволочек исчезнут полосы от пыли.
Не знаю, заблуждался ли дядя или привирал, только ему следовало предупредить маму, что изобретение еще не проверено как следует и последствия его применения не изучены. Мамочка посыпала в шкафу, радуясь, что не будет моли, а наволочки и пододеяльники останутся белоснежными без всякой стирки.
Спустя сутки после использования изобретения Хробака раздался мамин возглас, за которым последовал обморок.
Пока папа приводил ее в чувство с помощью одеколона, я собственными глазами убедился в универсальности дядиного «Антимолина». Из шкафа исчезли не только моль и серые полосы, не осталось следа и от самих наволочек с пододеяльниками. Еще до того, как мама пришла в себя, папа сказал, что посоветует Хробаку рекламировать свое новое изобретение под лозунгом: «„Антимолин“ — идеальное средство чистки для любого шкафа!» Но когда мама очнулась, папины шутки кончились.
Поэтому, когда отец вчера решил больше не раздражаться, я понимал, что это пустая затея — ведь у него свой разум, а у мамы своя логика, это приводит к разногласиям, ну, а тут еще я.
Я, который сказал, что хотел бы пойти на улицу.
«А зачем?» — спросила мама.
«Затем, что свежий воздух полезен. Я только пробегусь немножко и к ужину вернусь».
Отец лег на диван и слабым голосом попросил стакан воды — разногласия его всегда выматывают, а еще он сказал, что жизнь тяжела.
«У меня тоже жизнь тяжела, — пожала плечами мама. — Ты собираешься по улице носиться один?»
«Нет, может, случайно встречу ребят», — пояснил я.
«Случайно! — сказала мама. — Знаю я эти случайности. Ты совершенно точно встретил бы ребят, а меня совершенно точно вызвали бы послезавтра в школу».
«Лучше тебе остаться дома и несколько дней отдохнуть от этой беготни», — разумно заметил отец.
«Движение, между прочим, полезно, — проворчал я. — Может, мне тоже лечь на диван, как ты?»
«Можно и на диване двигаться, — возразил отец и заложил руки за голову — Вот так, кстати, думается лучше всего. Спорю, что подобным образом множество гениальных людей совершило многие гениальные открытия! Не могу себе представить, чтобы кого-нибудь осенила гениальная идея во время бега трусцой».
В настоящий сборник включены произведения, в детективном жанре рассматривающие существенные стороны жизни чехословацкого общества. В повести чешского прозаика В. Стеклача «Как убить Золотого Соловья» дан нравственно-психологический анализ негативных явлений в артистической среде.Не слишком удачливый скрипач Честмир шел к отмечать свои именины к популярной певице Зузане Черной. Его одолевали грустные мысли, что ему уже тридцать, а жизнь похоже не удалась. Но все обернулось еще хуже, поскольку впереди его ожидала не дружеская вечеринка, а труп бывшей подруги с ножом в груди.
В настоящий сборник включены произведения, в детективном жанре рассматривающие существенные стороны жизни чехословацкого общества. В повести чешского прозаика В. Стеклача «Как убить Золотого Соловья» дан нравственно-психологический анализ негативных явлений в артистической среде; в «Избранном обществе» словацкий автор П. Андрушка рассказывает о социально опасном типе людей, стремящихся жить «в свое удовольствие» любой ценой; героиня «Предсказания прошлого» чешской писательницы Э. Качирковой, живущая по эгоистическим нормам прошлого, проходит неслучайный путь от звериной алчности до кровавого преступления.
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (1852–1912) – русский прозаик и драматург, автор повестей, рассказов и сказок для детей. В книгу вошли сказки и рассказы, написанные в разные годы жизни писателя. С детских лет писатель горячо полюбил родную уральскую природу и в своих произведениях описывал её красоту и величие. Природа в его произведениях оживает и становится непосредственной участницей повествования: «Серая Шейка», «Лесная сказка», «Старый воробей». Цикл «Алёнушкины сказки» писатель посвятил своей дочери Елене.
В издание вошли сценарии к кинофильмам «Мандат», «Армия «Трясогузки», «Белый флюгер», «Красные пчёлы», а также иллюстрации — кадры из картин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли две повести известного современного македонского писателя: «Белый цыганенок» и «Первое письмо», посвященные детям, которые в трудных условиях послевоенной Югославии стремились получить образование, покончить с безграмотностью и нищетой, преследовавшей их отцов и дедов.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.