Алёна Волчья Заря - [3]

— Ценю вашу заботу, — ответила Алёна, — благодарю за столь ценную поддержку. Только сердце моё знает: не быть обещанному вами…

— Степан Прокопьевич, — сказал потом Сергей отцу Алёны, оставшись с ним наедине, — дочь ваша — чудо природы или дар Божий. Жаль, если только вам. Говорить сейчас об этом не время, но… сберегите её в ближайшие дни. Позже молодость возьмёт своё. И тогда… Признаюсь вам, если бы не друг мой Алёша, я бы пришёл просить её руки. Извините за неуместную речь, но… я бы хотел через год, когда траур закончится…

— Понимаю, — ответил Алёнин отец, — и очень желаю вам удачи в вашем намерении.

А дочери после многих утешений он сказал:

— Надо перенести, Алёнушка. И следует жить дальше. Что же делать?

— Я знаю, что делать, — ответила Алёна. — Я буду делать то, что хотел сделать Алексей: спасать волков от людей и спасать людей от волков в человечьем обличье. Я уже всё решила.

А через несколько дней на Болотном поле в Замоскворечье, там, где ныне находится знаменитая на весь мир Третьяковская галерея, при большом стечении народа проходила травля волков. Как всегда, на поле, огороженном частыми жердями и красными (пугающими зверей своим сходством с огнём) флажками, выпустили из клетки специально привезённого матёрого волка. Серый зверь вздыбил шерсть на холке, показывая, что готов драться с противником. Но противники — люди — находились в безопасном месте, под защитой ограждения. Волк с презрением смотрел на толпу. Он знал, что ничего не имел против этих двуногих и никогда бы не напал ни на кого из них. Он всегда обходил подобных, непонятных и страшных своей непонятностью существ. И не его вина, что его обманом доставили на это поле и поставили среди этой страшной стаи. Волк уже не испытывал страха. Он не понимал, почему люди боятся его, готового при первой же возможности покинуть их и убраться в свой лес.

«А если уж привезли, то где же тот человек, который готов сразиться со мною?» — такую мысль читали в глазах зверя некоторые из наиболее проницательных зевак.

Вдруг у изгороди появилась странная девица, одетая в жалкую рваную одежду, с растрёпанными волосами, едва прикрытыми старым платком.

— Эй, вы, волки! — закричала она, обернувшись к толпе. — Отпустите хорошего зверя в лес!

Толпа в недоумении подалась назад.

— Кто она такая? — спрашивали одни.

— Дура какая-то, сумасшедшая.

— Да колдунья она, — возражали другие, — вишь, взгляд-то какой — так и сверлит.

— А гнать её в шею — и вся недолга! Пущай потехе не мешает.

Но вот через специальные воротца за изгородь выпустили двух собак-волкодавов. По команде хозяина псы рванулись к волку, чтобы разодрать его в клочья. Видя это, волк отступил, бросился в сторону и тем самым разъединил собак — так, что перед ним оказалась только одна из них. И тогда серый хищник первым успел нанести псу серьёзную рану. Воспользовавшись секундным замешательством первого противника, волк схватился со вторым. Они клубком покатились, вонзив друг в друга клыки.

Кровь возбудила и собак, которых воспитывали как убийц, и волка, и, как ни прискорбно, зрителей. Люди ревели от дикого восторга, улюлюкали и свистели. В тотализаторе росли количество ставок и их суммы. Одни ставили деньги на победу собак, другие — на волка.

Организаторы «зрелища», которых в наши дни называли бы шоуменами, сверкали безумными от предвкушения крупных барышей глазами, принимали деньги и делали записи. Бой волкодавов и волка продолжался. Для собак это была честная работа, для волка — дело чести и спасение шкуры.

На снегу поля появились красные капли крови. Выдрессированные собаки старались действовать совместно, одновременно с двух сторон. Волк — стайное животное, он тоже умеет сражаться, распределяя роли в стае, но стаи тут не было. Ему приходилось прямо в бою придумывать тактику сражения на два фронта. И очень долго ему это удавалось. Но время шло. Волка рвали с двух сторон, угрожали спереди, кусали сзади. Конечно, и собачья кровь текла по шерсти и по снегу Болотного поля, но волк устал, казалось, больше. Именно казалось! Потому что, живя на воле, он всё-таки был живучее и выносливее пусть и могучих, но избалованных заботами собак. Поэтому, воспользовавшись промахом одного из врагов, во время нападения проскочившего мимо, он сумел вонзить свои клыки в шею волкодава… и прокусил что-то жизненно важное. Что именно, возбуждённая толпа озверевших людей не поняла, но зато увидела, как из шеи упавшей собаки струёй хлынула кровь.

Вопли восторга и негодования разрывали глотки зрителей, опьяневших от смертного боя.

Однако волку не приходилось праздновать победу, потому что пока он, как заострённые тиски, сжимал свои челюсти на шее одного врага, второй недруг схватил столь же могучими зубами его собственную шею. К счастью для волка, схватил не за горло. Но всё-таки серый как будто оцепенел. Толпа взревела в предвкушении удовольствия от созерцания смерти.

И тут раздался крик странной девушки:

— Ну что же ты, серый! Видишь, эти оборотни от алчности забыли ворота на засов закрыть! Беги в свой лес!

И волк, казалось, не только понял её совет, но и набрался сил от сочувствия девицы — он рванулся корпусом, крутанул головой, и челюсти волкодава не выдержали нагрузки, разжались, а серый хищник бросился в щель незапертых ворот. Организаторы «зрелища» и та часть толпы, что находилась рядом, в ужасе разбежались в стороны. Волк пронёсся по образовавшемуся коридору и ушёл в Замоскворецкий лес.