Алексей Толстой - [190]

«Буратино сразу окунает нас в мир фаллической фазы — со всеми ее комплексами и эрогенными зонами <…> путешествующий одушевленный кусок бревна предстает перед нами метафорой высвобожденного либидо, раскованной сексуальности. Его символом безусловно является фаллос, сюрреалистическое акцентирование которого заключается не только в прообразе — исходной палке-бревне, но и в длинном носе <…> Буратино представляет собой не просто сексуального гиганта, он гипостазированная идея либидо, воплощение мужской сексуальности, ищущий приключений на свой длинный «нос» <…>

Карабас бессмысленно истязает действительность; Буратино же ее практически дефлорирует, пронзая холст своим специфическим носом, превратив реальность тем самым из лягушки в писаную красавицу. Древние сексуальные страхи сменяются просвещённым сексуальным энтузиазмом. Сексуальный конфликт перемещается из сферы физиологической в сферу идеологическую; Буратино как фаллос — эмблема легко побеждает в идеологической среде»^{712}.

Обо всем этом можно было бы и не упоминать, если б не одно обстоятельство. Толстого считали циником и грубияном, но едва ли даже ему пришло бы в голову, что сотворят с его сказкой (повторю, здесь приведены самые безобидные отрывки) товарищи потомки.

Более ценны исторические параллели, которые встречаются, в частности, в трудах Константина Дегтярева:

«Например, знаменитое «пациент скорее жив, чем мертв» становится по-человечески понятным, если учесть, что Толстой писал «Ключик», выполняя просьбу врачей не напрягаться после перенесенного инфаркта. Вот он и не напрягался — развлекался, как мог. И чего только не придумал! Старый сверчок, которому «грустно покидать комнату, где прожил сто лет», скорее всего символизирует «философский пароход», русскую интеллигенцию, вынужденную жить в эмиграции. А может быть и только-только начавшиеся гонения на евреев в Германии. А как насчет доберманов-пинчеров, «которые никогда не спали, никому не верили и даже самих себя подозревали в преступных намерениях», а на все вопросы задержанных отвечали «там разберутся «2 Тоже персонажи узнаваемые, особенно если учесть, что появились они накануне печально известного 37-го года»^{713}.

Далее исследователь приводит целую таблицу соответствий, кого мог иметь в виду в своем романе Алексей Толстой.

Но таблица еще что… Существует фундаментальный буратиноведческий труд, принадлежащий екатеринбургскому исследователю В. А. Гудову, который создал энциклопедию «Золотого ключика». В ней много спорного, но иные из энциклопедических статей наводят на мысль, что сказка действительно не так проста, как может на первый взгляд показаться, и в рассуждениях многочисленных литературоведов интерпретационное фокусничество порой смешивается с очень точными замечаниями.

«Евангельские аллюзии. Обычный и оттого показательный для русской литературы набор символики. К наиболее очевидным ЕА относятся: непорочное зачатие главного героя; мессианский характер его деятельности, в частности, проповедь социальной справедливости, провозглашение жизни вечной и Царства Божьего, по сути наступающих с открытием нового театра (обидчики Буратино Карабас, Алиса и Базилио в эту новую жизнь не вошли, потому что у них нет — буквально! — билета в грядущую гармонию); мотив искушения главного героя (поле чудес); дважды настигающее героя распятие (Карабас вешает Буратино на гвоздь, лиса и кот — на дерево); воскресение духовно преображённого Буратино после символической смерти — утопления в пруду; мессианская предначертанность судьбы Буратино, которого с первого взгляда узнают и признают куклы, слушаются звери (см. Бой на Опушке), а на древней-предревней двери в светлое будущее, как выясняется в последней главе, нарисовано его изображение. Многократно повторяющееся число «4» отсылает к притче о воскрешении Лазаря, сочетающей в себе семантику полной погибели с надеждой на преодоление таковой. Четверка символически вторит заблуждениям Буратино: 4 музыканта играют у входа в театр, 4 сольдо стоит вход в театр Карабаса, именно 4 из 5 карабасовых золотых Буратино закапывает на поле чудес; за 4 сольдо Дуремар нанимает крестьянина — живца для ловли пиявок; наконец, действие сказки разворачивается в течение 4 дней.

Старый шарманщик. 1. Карл Маркс, пророк пролетариата. Самостоятельно в новую жизнь войти не может; никогда не заглядывал за волшебную дверь в собственной каморке — не хватало революционного пороху. Тем не менее, создал (открыл) Нового Человека, изменившего мир. Среди типологически родственных ему героев советской литературы того периода — Левинсон («Разгром» А. Фадеева) и Андрей Бабичев («Зависть» Ю. Олеши).

Тортила. Черепаха, на которой держится мир, чьим главным секретом она, обиженная на прежних людей, делится с новым человеком Буратино.

Пьеро. Проводит время в тоске по исчезнувшей возлюбленной и страдая от повседневности: В силу надмирного характера стремлений тяготеет к вопиющей театральности поведения, в которой усматривает практический смысл: например, пытается внести вклад во всеобщие поспешные сборы на бой с Карабасом тем, что «заламывал руки и пробовал даже бросаться навзничь на песчаную дорожку». Вовлечённый Буратино в борьбу против Карабаса, превращается в отчаянного бойца, даже говорить начинает «хриплым голосом, каким разговаривают крупные хищники», вместо обычных «бессвязных стихов» производит пламенные агитки, в конце концов именно он пишет ту самую победно-революционную пьесу в стихах, которую дают в новом театре. Эволюция Пьеро напоминает историю жизни и творчества А. А. Блока в интерпретации советского литературоведения»