Алексей Поркин, гроза Империи (краткий справочник по 101-му штампу в фантастике) - [35]

Бабище ухватило его на руки, вскинуло на плечо и прытко кинулось в ближайшую хибару. Я смотрел на девушку, а она на меня. Мы сошли с ума.

После ужина, продолжавшегося почти до утра, мы, перешагивая через шевелящиеся пьяные тела, направились к землянке предводительницы. Ирэн собиралась войти, но я придержал ее за талию.

— Это, конечно, не первая брачная ночь, но, после разгромленного бота, этот скромный дом на время стал нашим. — Я торжественно внес ее внутрь.

Это застало нас в интересном процессе. Полог откинулся, и в землянку просунулась рожа доктора. Ирэн в этот момент восседала на своем покорном слуге. Она завизжала и прикрылась одеялом, найденным среди награбленного предводительницей имперского реманента.

— Занятно, занятно, — протянул Кидалко, успевший в полутьме разглядеть прелести племянницы. — Ты уже совсем взрослая, как же ты выросла, девочка моя!

— Чего приперся! — грубо оборвал я старика. Очень, ну очень хотелось остаться с возлюбленной наедине.

— Хочу выразить вам огромную признательность за то, что познакомили меня с Иваном! Не будь той памятной драки, Мать бы не пришла в это богом забытое селение. Боже, как я люблю ее! Я снова стал мужчиной!

В него бессовестно полетела подушка, самая тяжелая изо всех, что нашла Ирэн. Следом брошенный поломанный утюг уже не нашел докторской рожи, которая с испуганным писком успела скрыться за пологом.

Наконец, мы остались одни.

Утром снова сошлось все женское сообщество. Амазонки, никогда раньше не блиставшие красотой, выглядели еще хуже. Подпухшие, налитые кровью глаза, потрескавшиеся рты и десятки дрожащих немытых рук, наступил день бодуна. В отличие от большинства соплеменниц, старая Мать светилась красотой и радостью. Она подрисовала зелеными тенями веки, губы сияли зеленой же помадой, а на голове красовался парик. Вспоминая амазонский устав, я подумал, что Мать показывает женщинам не самый лучший пример. Это, ни в какие рамки. Мир амазонок вчера перевернулся и, судя по всему, обратно возвращаться не имел никакого желания.

Главная амазонка выступила вперед и обратилась к Ирэн. За ее необъятной спиной торчал доктор.

— Ты останешься с нами?

Девушка отрицательно покачала головой.

Мать насупилась.

— Что ж, тогда вам придется покинуть поселение. Вот ваши вещи.

Несколько воительниц вынесли наши мешки и два баула с провиантом. Мы поблагодарили добрую женщину.

— За то, что вы показали себя настоящими бойцами и смелыми женщинами. — Я всхрапнул после слов старухи, она продолжила. — Дали мне любимого мужа, с которым я собираюсь соединиться в браке, мы позволяем вам дать три настановления, и возьмите себе любой подарок, какой выберете.

Мы посовещались, и любимая огласила первое благословение.

— Поменьше читайте свой устав и переделайте гимн, а то он ни на что не годится.

— Это легко, — сказал ее дядюшка. — В племени умеют читать только предводительницы и Душительницы, они пересказывают устав своим подчиненным.

— Хорошо! Второе правило очень важное, не будете его соблюдать, жизнь станет очень плохонькой. Не влазте на пленных мужчин более шести раз на день!

— Каждая? — радушно спросили из толпы.

— Вообще! — произнесла жестокая Ирэн. Женщины застонали. — И, — тут я ее прервал.

На этом самом месте, любимая хотела посоветовать им отрастить волосы и срезать когти, но у меня был другой план.

— Доберитесь вверх по водопаду и найдите розовую пещеру. Гарантирую, подземная река станет местом вашего паломничества[29].

Ирэн хихикнула, а старая Мать сказала.

— Туда взобраться невозможно! Сила течения огромна, стены гладкие, как стекло, а лаз под потолком настолько узок, что даже мизерный летательный аппарат туда не пролезет.

Вперед выскочил Кидалко.

— Возможно! Все возможно! Какая там высота? — это он меня спрашивал.

— Метров двести, может больше…

— А мне удавалось больше четырехсот, и тонну подымал… За мной!

Он побежал к пещере, за ним увязались женщины.

— А как же подарок? — крикнул я им вдогонку.

— Подождет, — на бегу донеслось издалека.

Мы пошли за ними. Солнце уверенно катилось в зенит, разбивая лучами унылые ранние тучи.

Всего два часа потребовалось женщинам, чтобы слепить из обломков модной разборной пироги большую корзину, наподобие аэропланной. В нее спокойно поместились десять воительниц со всем своим оружием и пирсингами. Доктор, восседавший со скрещенными ногами на большом валуне, не сильно обрадовался.

— Это будет потяжелее тонны!

Из корзины с треском выбросили два самых тяжелых груза. Жирные балласты с воплями попытались взобраться обратно, но их отогнали предупредительными выстрелами из бластеров. Предводительница пригрозила им топором и отправила вон.

— Завтра поедете, непослушные девчонки. — Из улицы послышался обиженный рев двух толстых глоток.

— Я говорил вам, что могу продемонстрировать невозможные ресурсы человеческого организма. — Мне представился Кидалко, стоящий перед множеством спудеев и читающий лекцию. На нем были одеты не лохмотья, непонятного цвета, а строгий профессорский костюм в голубую полоску. Он медленно испивал кристальную водичку, по научному, прямо из графина и помахивал пластиковой указкой. Студенты с открытыми ртами вторили каждому умному слову. Мираж развеялся.