Алексей Поркин, гроза Империи (краткий справочник по 101-му штампу в фантастике) - [34]

Конечно, в этой опасной ситуации мы услышали только сокращенную версию рассказа. Женщины приближались, но я успел спросить.

— Доктор, как вам удалось выжить среди этих бестий?

Он засмущался и даже покраснел.

— Понимаете, молодой человек, я не совсем в рабочем состоянии. Как это сказать по научному, impotent[25]… Даже их пресловутые методы и растирания не помогли. А не сожрали меня по двум причинам.

— Мясо слишком старое и жесткое, — догадалась моя возлюбленная.

— М-да, — согласился ученый. — Во-вторых, я у них что-то наподобие шамана.

Он показал наручные исследовательские часы, включавшие барометр.

— Погоду предсказываю, кстати со стопроцентной гарантией. Мой конек — гадание на мшистых камнях и свежей моче.

Ирэн сморщила носик.

— Фу, больше не продолжай!

— Ты не понимаешь, возможности человеческого организма фантастичны, — не послушался доктор, явно собирающийся начать лекцию. У него более шести лет не было толковых слушателей. — Некоторые отдельные субъекты могут, например, концентрируясь на собственном пупке, летать, игнорируя притяжение гравитации. Подобно антигравам. Могу продемонстрировать!

Мы его не слушали, а я махнул рукой у его носа и прижал к плечу приклад излучателя. Амазонки широкой стеной стояли вокруг разрушенной хибары. Из их рядов шагнула высокая баба и низко поклонилась, демонстрируя черную татуировку со скрещенными топорами на обритом затылке.

— Я — старая Мать всех селений! Приветствую тебя, о, Великий!

— Здравствуй, красавица, пусть не поблекнут топоры на твоей чудесной голове!

Страшила аж зарделась. Она грохнула тяжелой двуручной секирой и еще раз поклонилась, на сей раз еще ниже.

— Великий, просим тебя позволить нам лицезреть победившую сегодня женщину!

— Зачем, — поинтересовался я. — Откушать изволите?

Мой палец побелел на спусковом крючке, готовясь к стрельбе. Они, конечно, могут лупонуть по нашему убежищу, но я дорого возьму за свою жизнь. Не менее полторы дюжины душ!

— Чтобы вознести почести новой предводительнице этого селения! И пригласить вас, вместе с шаманом на торжественное пиршество.

Такого я никак не ожидал услышать. Вот бы таким способом Императорусом заделаться! Да я бы юдского старичка так бы отделал…

Глава 5

"И на старуху найдется проруха"

Казанова в семьдесят лет

"Любви все возрасты покорны,

особенно покорны в возрасте…"

Геронтофил[26]

Мы размещались у огромного каменного стола, накрытого неимоверных параметров скатертью. Стол, толщиной с добрый метр, в прямом смысле ломился от всевозможных яств. Он даже треснул в двух местах. Поскольку еды и выпивки было так много, что это бы заняло добрую половину галактической энциклопедии, упустим этот эпизод.

Наша троица сидела на месте для предводительниц, по правую руку старой Матери. Вокруг стола кружились в диком танце сотни бабищ. Даже в страшном сне мне не могло предвидеться такое количество дикарок. Вислые груди, грязные ноги и лица, пятки сорок пятого размера, не меньше, всклокоченные волосы, все это перемешивалось в разноцветном, приоритетно грязно-буром хороводе. Мне даже пришлось немного привыкнуть к исходящему из кордебалета вою и спросить хохотавшую Ирэн. Это я щекотал ей лодыжку под столом.

— Открой секретик. Как тебе удалось справиться с той женой мамонта?

Девушка поднялась со своего места и, плюхнувшись мне на колени, зашептала на ухо.

— Я три года считалась лучшей во всем ВГИ[27] и Университете на Джаранге-5 среди бойцов кружка тхан-кае-до! И два года подряд считалась непобедимым чемпионом вне весовых категорий всей планеты.

Ого, да я собираюсь жениться на женщине, которую не каждый десантник на лопатки бросит. Пришлось притянуть ее к себе и поцеловать.

— Предлагаю тебе остаться с нами, предводительница. Эти полторы мужика могут идти, — указала на меня и доктора старая Мать. — Им гарантируется безопасность, никакая амазонка не поднимет на них оружие или бедро.

— Нет, красавица, мы должны идти, нам очень надо, — ответила Ирэн.

Вождь всех амазонок нахмурилась.

— Ты должно остаться в селении! Без главы начнутся межусобицы и много славных женщин падет.

— Извини, мы не можем, — перебил я женщину.

Она перевела свой взгляд с моей красавицы на меня.

— Только то, что ты — Великий, сдерживает меня от расправы. Никто из дряблых мужчин никогда не мог разговаривать с Матерью.

Она выдержала паузу, ожидая, что мы изменим свое решение. Но наша троица молчала, даже доктору надоело, хуже горькой лукоредьки[28], окружение полчища женщин. Он был очень рад увидеть меня и поболтать, а то, как он выражался, кроме баб и выжатых, как лимоны евнухов, в селении никто не появлялся. Роман Кидалко раньше хотел пойти с нами, но сейчас с ним что-то случилось.

— Мадам, — выдавил он. — Вам когда-нибудь говорили, что вы прекрасны?

Покрытый килограммовыми бородавками нос развернулся в сторону говорящего. Рот, давно не досчитавшийся половины коренных зубов обалдело раскрылся.

— А?

— Мне кажется, что я люблю вас, богиня! Как вас зовут?

— Иван, — ошалело представилась «Джульетта».

— Я хочу вас, Иван. Прямо сейчас! — доктор выскочил на стол и ринулся к объекту обожания.

Я с ужасом отметил, что причинное место на его штанах болезненно вздувается. Ишь ты, а говорил о себе умные слова на мертвом языке.