Алексей Поркин, гроза Империи (краткий справочник по 101-му штампу в фантастике) - [24]

Проходили обычные армейские будни. Майорус Иксминусбург, успевший проинформировать Сопротивление о разрушении штурмового робота, нескольких десятков юдистов, звена истребителей и исчезновении троих беглецов из камер отделения полиции, сейчас рутинно пересылал данные о количестве столовых приборов в офицерской столовой. Его место за столиком у центральной колонны ресторана позволяло контролировать ситуацию на ближайшие тридцать метров.

— Когда вам в грудь ударился тот огромный снаряд, я еле не умер от страха, — сказал адъютантус, появляясь в двери.

— Я тоже едва не умер, — поддержал его входящий в столовую Збандельберг. — Падение с высоты вызвало у меня приступ рвоты. Знаешь, а я приказал расстрелять всех солдат, кто морщился, извлекая меня из обрызганной рвотными выделениями кабины.

— Хамы! — согласился Паркац, усаживая полковникуса за стол и примостясь рядом. Командующий армией на Галлоре-3 мгновенно отточенным движением закинул ноги на колени адъютантусу, тот начал массажировать их сквозь грязные сапоги, в ожидании официанта.

— Чего пожелаете? — к ним подскочил от пояса обнаженный[8] официант.

Полковникус окинул взглядом место пониже пояса прислуги, удивленно поднял брови и сделал заказ.

— Бутылку лучшего вина и вот таких же за размером колбасок, как у тебя в штанишках, милый, жаренных во фритюре.

— Сей момент, — официант помчался на кухню.

— А вечером зайдешь к нам с адъютантусом в опочивальню! — сообщил Збандельберг тощей, без единого волосика, заднице, которая проглядывалась сквозь прозрачную ткань.

Гарсон поклонился на бегу, его фритюр колыхался в воздухе.

— Красавчик, — кисло протяну Паркац. Он очень ревновал своего командира.

— Красавчик, это то, что у него болтается, — подправил его шеф, а мордой он не очень вышел. — Поговорим о делах.

— Здесь? — ужаснулся адъютантус. Он низко наклонился к столу и прошептал, — здесь же люди.

— Кроме того майоруса, в зале никого нет! — проанализировал обстановку полковникус. — А этого маразматического деда с электронной ногой, не способного даже имени своего вспомнить без бумажки, опасаться не стоит. Деньги уже на месте?

Паркац утвердительно качнул головой.

Роберт откинулся на спинке стула и громко захрапел, изображая спящего. Его ушные раковины на целый миллиметр приблизились к говорящим, что позволило подсознанию полностью записать разговор. По вечер он сядет в гипнотическом трансе за стол, и его рука испишет несколько страниц диалога юдистов. Под утро бумага полностью рассосется в желудке, а под обед, командование Сопротивления уже получит свою шифровку.

— Правда, после инцидента с, не побоюсь сказать, крепостью паршивого лейтенанта Поркина, всплыло тело председателя Мрыни, поднялась небольшая шумиха. Мы долгое время не могли перепрятать золото, но пустили утку о том, что якобы Поркин со своей любовницей похитил казну. Конечно, после времени ищеек, репортеры кинулись в погоню за беглецами в полицейское управление, а те очень удачно покинули казенные пенаты. Со складов правительства сняли пристальное внимание, и мы спрятали все слитки в… — Он назвал место, сразу же уловленное чутким ухом разведчика.

— Ах, ты мой проказник, — Збандельберг погладил Паркаца по голове своим сапогом, оставив у того на челе длинный след от болота.

Спустя некоторое время майорус Иксминусбург ковырялся в своей искалеченной ноге, внутри оказавшейся полой. Кроме многочисленного оружия и всевозможных жучков, нога также вмещала маленькую голографическую фотографию девушки.

Хотя любые чувства были форсированно удалены из генов разведчиков на микронном уровне, та девочка, оканчивающая факультет соблазнителей имени М. Хари, затронула какую-то плазменную струнку в душе черствого подполковника Мистерюка.

Они даже никогда не занимались любовью, искусство которой намертво запрограммировали в ее изумительном теле. Но как же было приятно, обнявшись крушить мишени в подземном стрельбище, разбивать на полном ходу антигравы, уходя от погони.

Роберт работал в паре с Мишели долгое время, потом командование приказало ей споить одного генералуса из имперской столицы, возбудить пьяного офицера и сделать порнографические фотографии. Пленка занимающихся юдей сексом с женщинами — единственное, что могло методом шантажа заставить их пойти на сотрудничество.

Узнав о готовящейся акции, подполковник озверел. Он ворвался в комнату, где на большой удобной кровати до того пьяный, что не различил женщины от мужчины, юдист пользовал его напарницу. Полный боекомплект крупнокалиберного плазменника насчитывает ровно девяносто патронов, его-то и расстрелял полностью разъяренный Иксминусбург.

Ворвавшаяся в комнату после расправы группа захвата увидела довольно солнечную картину. Сквозь огромные выпаленные дыры в стенах пробивались лучи родного светила Галлора и освещали разбрызганный вскипевшей кровью пол, и даже потолок. На обугленной кровати, не поймешь где чьи, в беспорядке между простынями лежали куски мертвого мяса, когда-то бывшие красивой девушкой и очень важному для Республики офицеру юдистов. Среди этого расстрелянного хаоса возвышался унылый убийца, уже перезарядившись и поднимая оружие, в надежде оборонятся. Начался бой.