Алексей Поркин, гроза Империи (краткий справочник по 101-му штампу в фантастике) - [22]

— Итак, приступим! — огласила Джон.

Голые бабы угрожающе приблизились к столбу. Далеко за пределами моего зрения в ужасном обмороке-сновидении застонал юдист. Ко мне потянулись десятки когтистых пальцев, нос затрепетал от древнего женского пота и выделений. Я реалистично притворился деревом и обеими руками, насколько позволили наручники, ухватился за спасительную соломинку, она же — столб.

— Тащите его в мои покои! — велела предводительница и картинно почесалась между ног.

Мужская гордость не позволила мне орать во всю глотку, удалось только жалобно пискнуть, когда несколько когтистых лапищ отвязали меня от столба и поволокли по холодным плитам.

— Повеселюсь сегодня, сестгренки! — промурлыкала Джон. — Вона, какой здогровый!

В этот момент я обдирал вечные армейские перчатки об шершавые камни.

— Погоди, чудище немытое! — поубавила пыл предводительницы Ирэн и поднялась на ноги.

— Что? Мясо разговаривает? — другие женщины поддержали громкий смех Джона и заржали.

Ирэн даже не отвела взгляда.

— Согласно уставу амазонок, любая женщина может бросить вызов члену племени и сойтись с ней в смертельном поединке!

Атаманша презрительно бросила.

— И кому ты бросаешь вызов, цыпа?

— Тебе!

У меня отняло язык. Напрочь. Я протестующее забился в путах.

Глава Икс, неопределенная и очень серьезная [6] (под грифом «секретно»)

"Страны без границ, двери без замков,

правосудие без смертной казни"

Из речи участницы конкурса красоты и мечты любого шпиона

Он был старым, но совсем не немощным солдатом. Хотя, бойцом его назвать было бы не совсем правильно — его не видели ни на одном поле сражения. Но он не пропустил ни одной войны и каждый бой он проходил от начала до конца, и какое кому дело, что его громыхающий бластер или пламенный кислотник не стояли плечом к плечу на баррикадах с другими защитниками побежденной Республики. Вместе с другими солдатами Сопротивления. А все же, он находился с ними рядом всегда, поддерживал раненного за плечо и бросался под атомные танками с тяжелым кислотным взрывпакетом. Условно…

Его боялись в родном лагере, хотя никто из друзей не мог вспомнить его лицо, как бы ни старался. Его уважали в стане врага, и каждый обязательно старался улыбнуться ему навстречу. Как никак, он являлся одним из старших офицеров юдистской армии. Впрочем, как и одновременно числился одним из организаторов Сопротивления. Тяжела судьба шпиона, всю жизнь проводящего во лжи, и на старость лет уже невмочь отличить реальность от выдумки. Вселенная полна дезинформации, целью которой состоит обмануть, обвести вокруг пальца, и попробуй, пойди, разгреби ее завалы в надежде достать и сохранить желаемое зернышко правды.

С раннего детства он не мог припомнить своего имени. И дело даже не в том, что у тебя маразм или форма тяжелой амнезии от частых соприкосновений головы с тяжелыми тупыми предметами. Не будем отрицать, конечно, тупых предметов на его жизненном пути встречалось предостаточно, а маразм, усиливающийся с годами, давно перестал беспокоить. Просто в ШМР[7] молодых курсантов приучали забыть свое сущее эго и надевать как одноразовые перчатки всевозможные личины других людей.

Например, перед тем, как убить вражеского солдата, ты не менее часа должен проследить за его поведением, привычками, тембру голоса, ведению речи и ее дефектам. Не менее важно также, кроме деталей физиогномики, как-то: брови, глаза и так далее, перенять чужую походку, мимику, даже музыкальность того, как субъект занимается метеоризмами. Даже если тебе под кожу на уровне ДНК, еще до рождения, залили всякие интересные жидкости, одна из которых — умение менять цвет тела, глаз и прочего, хамелеоном надо родится в душе. Вот ты преобразился, полностью превратился в того, кем станешь на ближайшие сутки, и убивай себе на здоровье. Ему, ненавистному врагу — на погибель. И пропадают из вражеского сейфа секретные документы, а тебя потом находят мертвым, хотя ты уже — тот, кто нашел, и чей свежий теплый труп лежит под крышей дома напротив.

Жизнь шпиона тяжела и полна опасностей, думал полковник-помощник командующего Сопротивления Роберт Мистерюк, стоящий по шею в канализационной жиже и шарящий руками в поисках капсулы из Центра.

— И в ней очень много всевозможного дерьма, — вслух сказал майорус Иксминусбург, погружаясь в жидкость с головой, извлекая капсулу с дна глубокого колодца и смачно отплевываясь.

Он всегда был не меньше, чем два в одном, несуществующий боец невидимого фронта. Такой была его работа — секретного агента.

Роберт полностью вылез из канализации и, распугав крыс, уселся на куче мусора, в надежде обсохнуть.

«Необходимы данные о планах имперцев на ближайшие десять дней. Смерть Империи!»

— Воистину смерть! — машинально ответил полковник. — Надо, так надо, идем в ставку командования юдистов и все разузнаем.

Мистерюк поднялся, извлек из одинокой горки отбросов новенький отстиранный мундир, медленно со вкусом оделся, смахнул с плеча несколько микроскопических пылинок и полез по длинной лестнице из канализационного люка.

Он не выбирал себе жизнь, но сейчас ни о чем не жалел. Ни капельки о своей тяжелой секретной судьбе, совсем.