Александр Юдин - [7]
Вечером Саню вызвал к себе старпом и мрачно сказал:
— Где книжки берешь?
— Покупаю.
— А какие?
— Все больше божественные.
— Смотри у меня. Если узнаю, что крамола — сгною в гальюне!
С этого дня встречи с боцманом прекратились. Лишь изредка он кивал Сане и, улыбаясь, спрашивал:
— Ну, как дела? Нормально? Ну, что ж, не тужи, братец!
Переход на корабль был мрачным. Клубились черным дымом трубы, остервенело гудел гудок, встречный ветер бросал в лицо соленую изморозь. Беспрестанные злые команды, топот ног по трапам, сутолока — все это взбудоражило и испугало молодого матроса: ему, привыкшему к деревне, казалось, что здесь все требует какой-то особой настороженности и бдительности. Но это было лишь первое впечатление, потом беды корабельной жизни захлестнули его с такой силой, что он сделал вывод: «Хрен редьки не слаще!»
Однажды Пономарчук спустился в машинное отделение, где работал Юдин, и, уловив момент, передал ему записку:
«Завтра вас отпустят на берег. Найдите перед уходом меня. Есть поручение».
И вот первое задание.
В одном из кабачков на Большом Фонтане Юдина встретил веселый целовальник и дал еще один адрес.
Рыбацкий поселок. Лачуги, разбросанные вкривь-вкось, над обрывом и под обрывом. На острой, усыпанной крупной галькой косе, словно чудовищные туши кита, — баркасы. Каждое утро рыбаки уходят в море и возвращаются к вечеру. И каждое утро на базар, к привозу, спешат рыбачки с уловом. Днем в лачугах остаются только старухи, беременные женщины да голопузые, крепкие, как камни-голыши, ребятишки.
В выложенном из пиленого ракушечника домике с примазанными глиной сенцами Юдина встретила женщина лет под сорок, с красивым загорелым лицом. Она попросила матроса присесть. А когда Юдин спросил: «Не найдется ли самогонки?», засмеялась и сказала:
— Слушай сюда: Егорыч придет вечером!
— Я буду ждать.
Женщина развела летнюю печку, спустилась вниз, под обрыв, принесла в кувшине родниковой воды.
— Сейчас я что-нибудь горяченького сделаю, а ты пока посиди! — сунула на стол сковородку с жареными бычками и две черных лепешки.
Вечером пришел Егорыч. Это был мужчина средних лет, с карими, ястребиными глазами, с прокуренным, завернутым в колечко усом. Лицо у него было свежим и румяным, на щеках, пробиваясь сквозь бритую кожу, виднелись красноватые прожилки. Он весело оглядел Юдина с ног до головы, спросил:
— Откуда будешь?
— С «Жемчуга». Привет от боцмана.
— Ага. Ну, и ты, значит, привет Никите передай.
Они выпили по две чашки горячего чаю. Потом Егорыч вынес из кладовки большую черную пачку, развернул ее на столе.
— Листовки? — замирая, спросил Саня.
— Не все вам. Другим тоже надо. Вот половину бери, под тельник толкай, чтоб незаметно было.
Когда листовки упрятали на груди и спине Сани, Егорыч сказал жене:
— Вот что, Зоюха! Помочь парню придется: пойдем до порта на баркасе. Оставайся одна.
— С богом!
Они ушли в темноту, к берегу. Отчалили незаметно. Лишь на другой день Егорыч вернулся домой и, весело потирая руки, сказал жене:
— Этот парень только с виду кроткий и деревней от него припахивает. А глубже заглянешь — дока!
Машинное отделение — настоящая преисподняя. Вечный угар, дым, суровые, озабоченные лица, лоснящиеся скулы. Человек очень здоровый, крепкий, и то с трудом переносит вахтенные смены в машинном отделении. Молодые матросы покидают после вахты преисподнюю побледневшие и пошатывающиеся, добираясь до кубриков с тошнотворным привкусом во рту. Падают и почти умирают.
Боцман Пономарчук приходил к механику и, ругаясь на отличнейшем морском арго, уговаривал его:
— Поставь, стерва, вентиляторы. Побойся бога. Угробишь команду — быть тебе за бортом.
— Не пугай.
— Я не пугаю. Я советую.
Пономарчук с особой тщательностью следил за младшим матросом Юдиным. Ясноглазый и сильный боцман, подобно Сане, не боялся работы. В глазах его часто искрился смех. А матросы любили его за справедливость и за честь. Ему все хотелось узнать, рассмотреть, приспособить. Так, чтобы главному человеку на судне — матросу — стало легче. Он был общим любимцем. Балагурить позволял даже со старпомом и самим капитаном, но начальство (замечал Саня Юдин) недолюбливало Пономарчука.
Как и прежде, Пономарчук с Юдиным вдвоем оставались редко. Но зато когда встречались, боцман говорил уже доверчивее и откровеннее. Разговор вели обычно с жизни, о книгах, о друзьях. Саня каждую возможность побывать в городе использовал для того, чтобы приобрести новые книги. Читал их с упоением, а потом пересказывал матросам.
Пономарчук принес ему маленькую книжечку с черными ровными буквами на мятом переплете: «Программа Российской социал-демократической рабочей партии».
— Почитай, Юдин, — сказал. — Подумай!
Весна взяла свое. Набережные пенились от цвета белых акаций и каштанов, и в «машинке» от этого стало особенно тяжело. Матросы, вдохнув на палубе немного свежего воздуха, с головой погружались в душный смрадный подвал. Все были кислые, хмурые. Солнце палило вагранкою, звало наружу из дымного и чахоточного подвала. В висках колотился угар.
Саня стоял на посту около двигателей. Сосед, матрос из новичков, Ваня Черемных, с выражением безнадежности на лице крутил горячие вентили. Из-под бескозырки крупными каплями сыпался пот.
Героев повестей курганского прозаика Михаила Шушарина мы встречаем на крутых поворотах истории нашего государства — в пору становления Советской власти и в годы Великой Отечественной войны.Книга включает ранее изданную Южно-Уральским книжным издательством повесть «Родники», а также новую повесть «Солдаты и пахари», связанную с первой общими героями и являющуюся ее логическим завершением.
В новой повести уральский прозаик обращается к нравственному опыту своего поколения — людей, опаленных войной, вернувшихся на родную землю и работающих на ней.
Автор, участник Великой Отечественной войны, бывший комсорг десантной роты, рассказывает о судьбах людей того «безусого» поколения, которое с оружием в руках сражалось за Родину.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Яркую страницу из истории революционного прошлого Копейска раскрывает книга Я. М. Порохина и В. Ф. Рублева «Крепость не сдается».На протяжении ряда лет, начиная с 1956 года, краевед Я. М. Порохин упорной кропотливо собирал материал о борьбе копейчан против колчаковского засилья (1918—1919 гг.). Свыше 100 воспоминаний непосредственных участников борьбы в тяжелые годы подполья бережно обобщены и систематизированы авторами. Так в основу книги был положен большой фактический материал, архивные документы и воспоминания участников описываемых событий.Книга рассчитана на историков, краеведов и всех, кто интересуется революционным прошлым родного края.
«Северный летучий» — так назвали свою книгу И. И. Карпухин и А. И. Александров.А. И. Александров, заслуженный учитель школы РСФСР, член Союза журналистов СССР, вместе с членами научного общества (НОУ) при школе № 10 города Челябинска в течение пяти лет вели сбор материала и исследование по истории Северного летучего отряда.Члены НОУ работали в архивах Москвы, Ленинграда, Свердловска, Троицка, Челябинска. Юные исследователи прошли по боевому пути отряда от Челябинска до Троицка, от Бузулука до Оренбурга.
В конце марта 1919 года колчаковская контрразведка разгромила подпольный большевистский центр в Челябинске. 66 человек было предано военно-полевому суду. Суд приговорил 32 подпольщиков к смертной казни, остальных — к различным срокам каторжных работ.В ночь на 18 мая 1919 года герои-подпольщики были зверски убиты во дворе уфимской тюрьмы. Среди них была одна женщина — С. А. Кривая, член Челябинского подпольного городского комитета партии.Светлой памяти Софьи Авсеевны Кривой посвящена книжка журналиста И. В. Булатова «Соня Кривая».
Книга рассказывает о семье Аргентовских, коммунистах, павших при защите завоеваний Великого Октября в Зауралье от белочехов и колчаковщины.