Александр Первый и Наполеон. Дуэль накануне войны - [38]

Франция начала завоевание Испании и Португалии в ноябре 1807 г., менее чем через полгода после Тильзита французские войска, сначала успешно продвигавшиеся вперед, вскоре столкнулись с упорным сопротивлением. Положение особенно осложнилось, когда в мае 1808 г. в Испании началась «герилья» – народная партизанская война против захватчиков.

Неудачи французской армии вынудили Наполеона бросить все дела в Париже и срочно отправиться в Испанию. Однако это не спасло французскую армию от поражения. 13 июня 1808 г. под Байленом был окружен и капитулировал 14-тысячный корпус генерала Дюпона. Слухи о «байленской катастрофе» быстро распространились по всей Западной Европе, нанеся серьезный ущерб мифу о непобедимости наполеоновских армий. Не лучше обстояло дело и в Португалии. Там высадились английские войска, и в августе 1808 г. они совместно с португальцами разбили корпус генерала Жюно и вытеснили французов из страны.

Крупные неудачи на Пиренейском полуострове для Франции усугублялись все растущей угрозой военных приготовлений Австрии. Оставаясь единственным в континентальной Европе государством, еще не оккупированным французскими войсками, Австрия внимательно следила за событиями в Испании и Португалии. Австрийские правящие круги понимали, что в случае покорения Пиренеев наступит очередь и их страны: Наполеон либо навяжет Австрии кабальные дипломатические соглашения, либо пойдет на нее войной, и тогда ей будет уготовлена участь Пруссии, где с 1806 г. все крепости были заняты французскими войсками.

Горя жаждой реванша за поражение в 1805 г., стремясь вернуть себе отторгнутые Францией провинции на Балканах (Истрию и Далмацию), австрийский двор уже давно исподволь готовился к войне. Австрийский император Франц I создал значительный резерв регулярной армии; беря пример с России, он образовал в мае 1808 г. ополчение (ландвер).

Все эти действия австрийского правительства не остались не замеченными Францией. Перспектива войны на два фронта (против испанских повстанцев и против Австрии) вместо усиления прямой борьбы с Англией мало устраивала Наполеона. Вся сложная политическая система, заложенная французской дипломатией в 1806–1807 гг., к лету 1808 г. находилась под угрозой: Испания, Португалия, Швеция оставались вне рамок континентальной блокады. Мало того, война с Австрией могла нанести этой системе значительный ущерб, если она началась бы в столь неподходящее время. Вдобавок ко всему из Турции пришло новое тревожное известие: в Константинополе Мустафа-паша Байрактар в июле 1808 г. свергнул профранцузского султана Мустафу IV.

* * *

В столь сложных для Франции условиях Наполеон «вспоминает» о свидании с Александром: как никогда после июля 1807 г. Бонапарту необходимо было подтверждение Тильзитского союза. Особенно важна была военная поддержка России против Австрии. Однако Александр не спешил. Понимая, что время работает на него, он под предлогом неотложных дел отсрочивает летом 1808 г. намеченное в Эрфурте свидание.

Наполеон правильно расценил медлительность царя как приглашение дать какие-либо доказательства уступок в русско-французских спорных вопросах. Памятуя об упорной защите Александром I в Тильзите год назад интересов прусского короля, он, наконец, заключил 8 сентября 1808 г. с Пруссией конвенцию (предусмотренную еще Тильзитскими соглашениями) о размере контрибуции за поражение в войне 1806 г. и сроках вывода французских войск из прусских крепостей.

Наконец, после длительной отсрочки вторая встреча Наполеона и Александра I состоялась. С внешней стороны новое свидание было обставлено не менее пышно, чем встреча в Тильзите. Особенно старался Наполеон: он захватил из Парижа почти весь свой двор, гвардию и даже… «Комеди франсез». Пышность и торжественность, показная «сердечность» свидания должны были, по мысли Наполеона, убедить Европу в прочности союзных уз двух императоров.

Но закулисная сторона русско-французских переговоров, проходивших в Эрфурте с 28 сентября по 14 октября, была далеко не так «сердечна». Как и в Тильзите, позиции «союзников» по целому ряду важнейших вопросов резко расходились. Наполеон по-прежнему стремился заставить Россию принять активное участие в войне против Англии. Особенно важна была ему военная поддержка России против Австрии. Но переговоры в Эрфурте проходили для Франции в менее благоприятных условиях, чем в Тильзите: неудачи в Испании и угроза войны с Австрией делали французскую дипломатию более уступчивой.

Царь и его советники отлично понимали обстановку. Вопрос об усилении войны с Англией они столкнули в русло прежних тильзитских предложений: сначала давайте попробуем снова договориться с англичанами о мире, а уже потом, в случае неудачи, будем разговаривать об усилении войны. Впрочем статьи Эрфуртской франко-русской союзной конвенции от 12 октября 1808 г. в части, касающейся Англии, были скорее проникнуты боязнью Франции русско-английского сепаратного мира, нежели стремлением к усилению англо-русской войны.

Вынужденный по существу снова согласиться на весьма неопределенные обязательства России в войне против Англии, Наполеон решил взять реванш в австрийском вопросе. Он требовал твердого согласия Александра I на вооруженную поддержку Франции в австро-французской войне. Царь, направившийся в Эрфурт главным образом для того, чтобы (как он писал матери) «спасти Австрию», упорно отказывался принять четкие обязательства.