Александр Македонский - [38]

Бой, однако, еще продолжался на левом фланге македонян, где были прорваны их боевые порядки. Персы пробились к обозам. Только вмешательство отрядов второго эшелона помогло на короткое время выправить положение, по персидские всадники правого фланга зашли в тыл левому флангу македонян, и командовавший там Парменион обратился к Александру с просьбой о помощи. Александр ударил по персидской коннице. Македоняне ценой больших усилий и жертв и здесь одолели персов [иначе и крайне неправдоподобно: Полиен, 4, 3, 6].

Битва при Гавгамелах произошла 1 октября 331 г. (в месяце дие по македонскому календарю или в пианепсионе – по афинскому) [Арриан, 3, 9 – 15; Руф, 4, 42–16; Диодор, 17, 56–60; Плутарх, Алекс, 31–33; Юстин, 11, 13, 1-14, 5].

Глава V. ЗАВЕРШЕНИЕ ВОСТОЧНОГО ПОХОДА

В сражении при Гавгамелах, как и в битве при Piece, Дарий III проявил поразительную слабость духа: он обратился в бегство, когда возникла угроза его безопасности, в то время как можно было еще эффективно сопротивляться и при некоторых усилиях даже изменить ход событий в свою пользу. Бросив армию, Дарий бежал в Мидию. Его сопровождали бактрийские всадники и царские родственники; по дороге к нему присоединился отряд греческих наемников [Арриан, 3, 16, 1–2; Диодор, 17, 64, 1]. Направление, избранное Дарием, показало, что он фактически отказывается защищать такие важнейшие экономические и политические центры, как Вавилон, Сузы, Персеполь, да и не было у него для этого сил и средств. Правда, Дарий собирался провести мобилизацию новых войск, оборонять восточные области своего государства, повернуть ход событий в свою пользу. Он говорил, что война еще не кончена, что Александр еще может испытать сокрушительное поражение. Однако из всех этих прожектов ничего не вышло.

После Гавгамел на Ближнем Востоке остался один владыка и повелитель – Александр, и когда он был провозглашен (по-видимому, на сходке воинов) царем Азии [Плутарх, Алекс, 34], это являлось лишь констатацией свершившегося факта.

В Греции в 331 г. была предпринята еще одна попытка отстоять в борьбе против македонян свою свободу. Обстоятельства казались тем более благоприятными, что Антипатр должен был усмирять волнения во Фракии. Возглавил греков спартанский царь Агис III. Однако Антипатр сумел овладеть положением и во Фракии, и в Элладе; спартанские войска были разбиты при Мегалополе, сам Агис погиб в бою [Диодор, 17, 62–63; 17, 73, 5–6; Руф, 6, 1; Юстин, 12, 1, 4 – 11]. На действия Александра в Азии события в Греции никакого влияния не оказали.

Сразу же после битвы при Гавгамелах Александр занял г. Арбелы, находившийся недалеко от места, где происходило сражение. Он рассчитывал захватить там Дария, но опоздал. Пришлось ограничиться деньгами и другой добычей: 3 тыс. талантов серебра (по некоторым данным – 4 тыс.) и всяким иным добром. Однако Арбелы не могли быть удобным местом для отдыха греко-македонской армии: разложение трупов, валявшихся неубранными в окрестностях города, могло вызвать (или даже уже вызвало) эпидемию. Александр поспешил уйти и, отправив в Сузы одного из своих приближенных, Филоксена, чтобы установить там македонскую власть [Арриан, 3, 16, 6], двинулся в Вавилон [там же, 3, 15, 5; 16, 3; Диодор, 17, 64, 3; Руф, 5, 1, 10–11].

Вавилон и местные персидские власти не оказали Александру сопротивления. Персидский наместник Мазей, после битвы при Гавгамелах бежавший в Вавилон, вышел навстречу победителю вместе со взрослыми сыновьями и объявил, что сдается сам и сдает город [Руф, 5, 17–18]. Комендант местной крепости и хранитель царской казны Багофан устлал улицы цветами и венками, поставил серебряные алтари и приказал совершать на них воскурения. Толпы горожан ожидали Александра на городских стенах, встречали его у ворот. Вступление греко-македонских войск в Вавилон превратилось в триумфальное шествие [там же, 5, 1, 19 – 23]. Вавилоняне радушно приняли Александра и его солдат [Диодор, 17, 64, 4]. Им было важно заручиться благосклонностью нового владыки, которая только и могла защитить их от грабежа и обеспечить городу и в будущем положение крупнейшего экономического центра тогдашнего мира.

Слух о Вавилоне доходил до греков и прежде. Еще в VI в. там бывали греческие воины-наемники, приносившие на родину рассказы о далеком городе, полном всяких чудес, куда отовсюду стекается великое множество людей и товаров, где на улицах и рынках звучит разноязычная речь. В V в. Вавилон посетил Геродот; он оставил в своей книге яркое описание этого города и его обитателей. Но то, что Александр и его солдаты увидели, превосходило всякое воображение.

Громадные стены высотой в 50 локтей (более 22 м), толщиной в 32 фута (около 9.5 м) и окружностью в 365 стадий (более 70 км); ворота, покрытые изразцами и украшенные изображениями драконов, львов и быков; великолепные дворцы и храмы невиданной архитектуры; дома с выходящими на улицы глухими стенами; широкие проезды и узкие проулки; сады и огороды; нарядные набережные Евфрата и каменный мост, соединяющий правобережную часть города с левобережной; бассейны для сбора воды во время паводка; крепость, поднимающаяся на 80 футов (более 23 м) над городом; знаменитые висячие сады; всевозможная роскошь; все виды наслаждений (попойки, легкодоступные женщины, непрерывный праздник) – таким запомнили Вавилон воины Александра [Руф, 5, 1, 24–38].