Александр Блок и его время - [32]

В то время Ремизов свел его с Михаилом Терещенко[37], умным, образованным и сказочно богатым молодым человеком, который станет просвещенным меценатом молодых писателей и поэтов. Михаил Терещенко хочет издавать журнал, основать издательство, помочь Ремизову, Сологубу, Белому и Блоку завоевать внимание более широкой публики. Две его сестры — деятельные, энергичные барышни — поддерживают его в этих начинаниях.

Исполненный рвения, Михаил Терещенко отныне неразлучен со своими новыми друзьями; он возит Ремизова и Блока обедать на Острова. Вечером единомышленники встречаются вновь, весело болтают, спорят, и у них рождаются бесконечные замыслы. Эта дружба приносит Блоку благодатное успокоение, и он ее ценит. Терещенко торопит Блока, Ремизов его подбадривает, так он и заканчивает «Розу и крест».

Сюжет ее чрезвычайно прост: несчастный рыцарь Бертран любит владелицу замка Изору, за которой ухаживает юный паж — самоуверенный повеса. Но все мысли Изоры обращены к одному певцу, хотя она ничего не знает о нем, кроме единственной песни. Ее сердце принадлежит ему, и она мечтает его найти. Великодушный Бертран отправляется на поиски: объездив всю Бретань, он находит Гаэтана, сложившего любимую песню Изоры. Но это полуслепой старик. Бертран привозит его в Лангедок.

В замке устраивают рыцарский турнир. Изора знает, что ее трувер, поющий «Радость-Страданье одно», где-то рядом. Турнир начинается воинственной песней менестреля; а после любовной баллады Гаэтан исполняет свою песню. Изора видит его и понимает, что все ее ожидания были напрасны. Рыцарь-Несчастье знает, что его дама никогда его не полюбит; под покровом ночи он помогает юному пажу проникнуть в спальню госпожи и кончает с собой под ее окнами.

Михаил Терещенко бредит этим замыслом; Блок становится ему еще дороже. Они подолгу обсуждают возможность постановки. Блок слегка увлечен одной из сестер Терещенко. Он встречает у этих молодых, одаренных, пылких, приятных людей то понимание, в котором так нуждается. Он по-прежнему замкнут и все еще ищет случайных «встреч». Но в Михаиле Терещенко столько жизни, столько задора! Блок не зависит от него материально — в их дружбе царит полная свобода. На смену прежнему увлечению цирковыми борцами пришло новое: Блока приводят в восторг, чаруют и влекут русские горки. Ему хочется, приобщить Терещенко к этой новой забаве, и он чуть ли не силой приводит его в Луна-парк. В этом шумном и невеселом месте они беседуют о самых серьезных вещах:

«Со студии перешли на общий разговор. Об искусстве и религии; Терещенко говорит, что никогда не был религиозным, и все, что может, думает он, давать религия, дает ему искусство… Я стал в ответ развивать свое всегдашнее: что в искусстве — бесконечность, неведомо „о чем“, по ту сторону всего, но пустое, гибельное, может быть, то в религии — конец, ведомо „о чем“, полнота, спасение… И об искусстве: хочу ли я повторить или вернуть те минуты, когда искусство открывало передо мной бесконечность? Нет, не могу хотеть, если бы даже сумел вернуть. Того, что за этим, нельзя любить… я спорил, потому что знал когда-то нечто большее, чем искусство, т. е. не бесконечность, а конец, не миры, а Мир; не спорил, потому что утратил То, вероятно, навсегда, пал, изменил, и теперь, действительно, „художник“, живу не тем, что наполняет жизнь, а тем, что ее делает черной, страшной, что ее отталкивает».

Но где и как ставить «Розу и крест»? Вспомнили о Дягилеве, но потом Блок решает прочесть драму Станиславскому. Так начинается долгая и тягостная история безуспешных попыток поставить пьесу. Предпочитавший реалистический, психологический театр, Станиславский остался равнодушен к драме, которую скорее можно назвать поэмой, нежели театральной пьесой. Все же он не отказывает Блоку, и тот целый год надеется, что ее поставят, но время летит, и ничего не происходит. В 1916 году его вызывают в Москву; актеры разучивают роли, утрясаются последние мелочи, и Блок уже в радостном ожидании. Но революция 1917 года кладет конец всем этим надеждам.

Блок глубоко огорчен. С первой же встречи со Станиславским он понял, что этот человек по своему характеру и складу принадлежит другому миру и не способен постичь поэзию Блока. Его отношение к театру довольно противоречиво. Во времена «Балаганчика» новый театр Мейерхольда казался ему непревзойденным; в 1912 году — из-за Любы — он отошел от него. Художественный театр его озадачивает и приводит в недоумение: что-то в нем кажется безнадежно устаревшим, безжизненным. В 1919 году Блок вернется в театр, но на сей раз ради заработка.

В издательстве Михаила Терещенко выходят сочинения Ремизова и Сологуба. В Москве Белый лихорадочно работает над романом, но денежные заботы не дают закончить начатую работу. Зная о стесненных обстоятельствах друга, Блок посылает ему пятьсот рублей и убеждает Терещенко издать «Петербург» — одно из самых необыкновенных прозаических произведений, вышедших накануне Первой мировой войны.

Блок и Михаил Терещенко не вылезают из букинистических магазинов; у них внезапно проснулась страсть к первоизданиям XVIII и XIX веков, и они повсюду рыщут в надежде откопать какой-нибудь раритет. Они старательно обшаривают каждую букинистическую лавочку на Васильевском острове. Но приближается лето, Терещенко уезжает из Петербурга, Блок и Любовь Дмитриевна собираются провести месяц на побережье Средиземного моря, в стране басков. А когда Любовь Дмитриевна чего-то хочет, все становится ясным, простым, легким.