Александр Александрович Богданов - [88]

Богданов, говоря о «технической интеллигенции», поначалу делал акцент на том, что она складывается как «высшая группа» наемного персонала – «представители сложного труда в машинной организации производства»[452]. «Научный менеджмент» (scientific management) в США возник как методика повышения эффективности работы низших неквалифицированных групп труда в машинном производстве – система, предложенная инженером-менеджером корпорации «Бетлехемстил» (второй по оборотам металлургической компании после Стального треста) Тейлором. В годы появления тектологии (1912–1913) «система Тейлора» стала предметом жарких дебатов в России, в которых принял участие и А. А. Богданов[453]. Одновременно в США понятие «научный менеджмент», с одной стороны, приобрело гораздо более широкий смысл – науки о рациональном управлении не только отдельными капиталистическими предприятиями, их подразделениями и рабочими местами, но и, возможно, целыми отраслями (особенно железнодорожной). С другой стороны, появилась усовершенствованная смягченная версия «тейлоризма», предложенная Г. Ганттом (1860–1919) – одним из тех, кого стали называть «efficiency engineers», разработавшим систему оперативного управления предприятиями на основе особых графиков («графики Гантта») и систему урочной заработной платы, повышавшую заинтересованность рабочих в своем труде.

Гантт и его единомышленники провозгласили «эру технархии»[454]. Они стали пропагандировать идею предоставления правительством властных полномочий «efficiency engineers», чтобы инженеры осуществили «научный менеджмент» в масштабах всей промышленности, организовав ее рационально и на началах «социальной гармонии»[455]. Организация Гантта «Новая машина» просуществовала недолго (1916–1917), а сам он вскоре умер, но его идеи были подхвачены Вебленом в цикле статей и затем в книге «The Engineers and the Price System» (1921).

Ранее Т. Веблен снискал известность книгами «Теория праздного класса» (1899) и «Теория делового предприятия» (1904), а также рядом статей, в которых

– критиковал индивидуалистическую модель «экономического человека» как гедониста-оптимизатора, калькулирующего свои удовольствия и страдания;

– обосновывал необходимость эволюционной экономической науки, изучающей «естественный отбор институтов»;

– рассматривал крупное машинное производство как культуротворческий процесс, формирующий рациональное мышление, основанное на материалистическом применении современного естествознания;

– высмеивал крупных бизнесменов США за иррациональное поведение, основанное на «канонах денежной почтенности», финансовых спекуляциях, хищничестве, паразитизме и «демонстративном потреблении».

Сформулировав дихотомию иррациональности «праздного класса» («мир бизнеса») и рациональности зрелого машинного производства («мир индустрии»), Веблен в книге «Теория делового предприятия» впервые выделил обширный «класс работников умственного труда, связанный с развитием современной индустрии» – инженерно-технических специалистов. А к началу 1920-х годов под воздействием распространения в США «научного менеджмента» Веблен стал проповедовать идеи, получившие (не у него самого) обозначение технократии. Он выступал за передачу власти «Генеральному штабу инженеров и техников», чтобы ИТС в масштабе страны перенесли рациональные методы управления с отдельных предприятий на экономику в целом, прекратили иррациональность конкуренции и расточительства и обеспечили на основании безкризисного прогресса машинного производства достойное существование всех слоев общества.

Веблен рассматривал свою программу как «третий путь между плутократией капитализма и диктатурой пролетариата»[456], полагаясь на ИТС, поскольку они, по его мнению, во-первых, занимают стратегическую позицию в производстве; во-вторых, в отличие от «громоздких» и разнородных рабочих организаций, являются относительно однородной группой и смогут легко самоорганизоваться; в-третьих, для захвата власти им достаточно всеобщей стачки – мирной «революции», после которой они будут компетентно управлять индустриальной системой.

В России идеи Веблена до конца 1920-х годов не были известны, позднее в основном сводились к «технократии» и лишь в 1990-е годы привлекли внимание анализом показного потребления. Можно сказать, что вебленовская концепция технократии складывалась параллельно богдановскому организационному проекту. Богданов также подразумевал действие механизма отбора институтов (но без уклона в социал-дарвинизм, в отличие от Веблена). Он также рассматривал крупное машинное производство как культуротворческий процесс, формирующий рациональное мышление, противоположное «бессознательности обывателей»[457], но свойственное не только ИТС, но и рабочему классу. Он считал свойственной для класса буржуазных собственников тенденцию к «потребительно-паразитическому» вырождению, характерному для всех господствующих классов. Но социологическая концепция Богданова противопоставляла буржуазию прежним господствующим классам именно в том отношении, что буржуазия, переходя от реально-организаторских функций к потребительству и рантьерству, стимулировала рост технической интеллигенции, в которой Богданов в начале 1920-х годов видел социальную группу, становящуюся после мировой войны из «класса в себе» «классом для себя». Он полагал, что техническая интеллигенция будет представлять после войны интересы буржуазии в целом и ограничивать паразитические «рантьерские» элементы.