Алекс и Алекс 4 - [17]

— Ты не подумай, что я тебя отговариваю! — на всякий случай, решил объясниться отец. — Более того. Я тремя руками за личный прогресс, особенно в узких местах. Но как-то оно всё… странно, что ли.

— Пап, помнишь, ты рассказывал, что в прошлом поколении безнадёжно отстали те кланы, где рулили старики? — неожиданно припомнила один давний разговор Анна.

— А при чём тут это? — не сразу ухватил посыл Хаас-старший.

— А помнишь, ты рассказывал: это случилось только потому, что старое поколение не оценило в полной мере роль научно-технической революции. И продолжало, грубо говоря, ковыряться в книгах, когда за тебя это делали компьютеры.

— Ну да, так и есть, — согласился Грег. — Но здесь это каким местом?!

— Смена эпох. — Коротко заявила дочь. Потом пояснила. — Мне кажется, мы сейчас стоим на пороге смены эпох. Как и в тот раз. Только сейчас революционным будет тот факт, что искра больше не будет являться гарантией социальной элитарности. С учётом информационной эры, смена ценностей может вообще за несколько лет камня на камне не оставит от текущего status quo.

Хаас-отец смотрел на своего ребёнка широко открытыми глазами и не знал, что сказать. Не в последнюю очередь оттого, что её аргументы его впечатлили.

— Вот я хочу попробовать свой шанс. — Продолжала тем временем напирать Анна. — Тем более, в данном случае, как ты говоришь, по максимуму выйдем на хулиганку. И скроемся от муниципалов в Корпусе.

— Я не знаю, что тебе ответить. — Откровенно признался Грег.

— А я тебя ставлю в известность, а не договариваюсь. — Подвела итог короткой беседы дочь. — Это моя жизнь. Пусть я лучше ошибусь, ты меня спасёшь, и мы будем семьёй и дальше. Чем ты сломаешь меня через колено, заставишь делать по-твоему. А я потом буду всю жизнь жалеть о том, что не добилась, чего могла, из-за тебя.

Хаас-старший ещё какое-то время молча смотрел на захлопнувшуюся за дочкой дверь. Потом вздохнул, поднялся и пошёл к мини-бару.

Глава 6

Именно эта задача конкретного решения не имела. Как и правильного.

По крайней мере, она явно не решалась в рамках этого курса. А в список тестовых материалов идиотское упражнение попадало из года в год по наследству, из давно забытых программ, ибо менять данную программу тестирования можно только с разрешения с самого верха (что явствует из грифа документа, живущего без изменений вот уж сколько поколений учащихся).

Тридцатипятилетняя, приятная на вид, неглупая от природы, Синтия Конелли чудесно понимала, откуда вообще взялся этот аппендикс. Как сказано классиками, «…сколько заведующих кафедр в стране — столько же будет и учебников теории». А затевать долгую череду согласований с великими педагогами из Института Сухопутных Войск было ненужно ни ей, ни её многочисленным предшественникам.

В кулуарах говорят, именно её предшественник как раз и попытался. Но попал то ли на разработчика этого материала, то ли на его лучшего ученика. В результате чего, на должности теперь пыхтела она.

Целью упражнения, кстати, было максимально раскрепостить эвристические способности учащихся. Метода восходила к тем временам, когда важным считалось не «что учащиеся говорят», а «как они мыслят». Кто-то, придумавший этот блок давным-давно, рассчитывал на то, что все результаты будут тщательно обрабатываться. Впоследствии.

На их основании, в свою очередь, будут анализироваться индивидуальные профили тестировавшихся. С тем, чтоб каждому рекомендовать индивидуальную же доподготовку, в оптимальном для него створе.

Разумеется, с учетом сегодняшнего количества обитателей Корпуса, это полный бред. Никто не будет скрупулезно анализировать такую прорву народу. Да и индивидуальная подготовка давно отдана на откуп кланам, и к Государству более не имеет никакого отношения. Хочешь отличаться? Тренируйся лично, в свободное время! И учись так же.

Расплодилось одарённых за эти годы достаточно, чего уж. С каждым лично не наносишься.

Досмотрев вместе с группой специально смоделированный учебный фильм, проводившая тест преподаватель дежурно спросила:

— Вопросы?

К её удивлению, руку поднял приблуда — соискатель одной из кафедр. Обычно все учащиеся в этом месте бросались ваять свои опусы, ни о чём не спрашивая.

— Да? — вопросительно подняла бровь она.

— Не сочтите за наезд. — Проворчал невысокий и смуглый пацан южного типа. — Но лично я вижу сразу две явные ошибки, которые в данном фрагменте нужно исправлять. А в условиях вашей задачи чётко сказано: одно изменение. Что делать будем?

— Как вы технично перекладываете ответственность, — пошутила экзаменатор.

Вариант с двумя явными ошибками в данном блоке выходил за пределы даже её небедной фантазии.

— Могу сразу давить на апелляцию, — угрюмо не принял юмора парень. — Тут реально две ошибки. И это только то, что вижу я. А я в вашем предмете и на вашей кафедре первый раз, исключительно по команде подполковника Бака. Давайте откровенно: я тут случайно, ненадолго, из-под палки, и я — дилетант в вашей теме. Стало быть, присутствующие тут профессионалы и будущие корифеи управления видят погрешностей на порядок больше.

Впечатлившиеся профессионалы и будущие корифеи с третьего курса осязаемо напряглись, заинтересованно вслушиваясь в происходящее. Из них, что характерно, явных ошибок никто не видел.