Алехандро Вартан - [9]
Возникает тусклое пламя. Открываются глаза.
— Кто ты?
— Ты еще спрашиваешь. Я — Директор, а ты — экспонат. Пойду дальше.
Сколько было лет, веков, так и тянется эта структура. А он все идёт, и у него вполне рациональное мышление, и даже некая темная романтика включена в общий ряд. Кластеры спирали словно шкафы. Он приближается, и тут оказывается, что действительно отдельные шкафчики, и в каждом из них спит человек. Человек этот тёмен. Чем дальше уходят рукава этой странной голограммы, тем меньше света, но вот, он открывает еще один шкафчик. Женщина оживает.
— Ты была прекрасной и умерла молодой, — говорит Директор, — ты понимаешь, где ты? Понимаешь ли ты всю свою красоту, которая жива, когда уже нет памяти — потому что и тьма может помнить?
Ее взгляд почти лишен понимания.
— Идем. Видишь ли, спираль все время крутится, ты опускаешься все ниже. Всегда хотел дойти до края, но словно бы кто-то мешает. Я дам тебе немного вина, и ты оживешь, и мы не пойдем вниз — воспользуемся лифтом. Идём. Там есть свет.
— Не знаю ничего, — говорит она.
— Не важно. Мне нужно с кем-то поговорить. Знаешь, что такое «Донья Пас»? Не знаешь. Однажды я ощутил свой пробел в этой области и решил провести инсталляцию — я не уверен точно, что это именно так, потому что я хотел воспользоваться своей властью над временем и побывать на месте событий. Кто-то может сказать, что это — коллекционирование ощущений, но, скорее, это попытка прожить больше, чем ты можешь — даже при всех своих возможностях я не успеваю посетить все, что я хочу. Итак, слушай.
Они входят в лифт и едут наверх. Они поднимаются наверх и стоят на палубе корабля «Донья Пас».
— Смерть как кнопка — тривиальная вещь. И ты умерла по ее нажатию. Если ты не видишь такого механизма, фигуры, контура, это еще не говорит о том, что суть процесса не такова. Представь себе хоть что-нибудь без начала. Даже вселенную. Тебе, наверное, может показаться, что я претендую.
— Ты не претендуешь, — отвечает она, проснувшись, — ты красив. Ты решил меня извести этим.
— Да нет же. Мы на борту. Знаешь этот корабль? Ты даже не понимаешь, что вокруг тебя вообще имеют место некие события. Мне придется прочесть тебе лекцию, хотя может оказаться, что она ни к чему. Но все это связано лишь со временем. Сколько ты собираешься пробыть в мире живых, и мир ли этот живых, или просто дурное кино? Послушай. Достаточно взять механические часы, снять с них крышку и посмотреть, как внутри крутятся какие-то смешные зубчатые штуки, чтобы понять, что и весь мир состоит из таких же винтиков. Сейчас мы можем пройти на палубу и выпить какого-нибудь напитка, и там я расскажу тебе всю оставшуюся части истории. С другой стороны, ты должна мне. Это долг.
— Долг собой, — она странно улыбнулась.
— Но ты не сможешь устоять.
— Да, я хочу, страсть словно бы поедает мой мозг.
— Это всего лишь энергонаркотик. Хотя он и не преодолим, но тени, воплощенные в живые существа, способны переборот его чары. Но только бы знать — зачем это делать? И ты не будешь этого делать. Тебе нужно вино, много слов, и, наконец, то, для чего ты находишься в моей коллекции.
— Какой еще коллекции?
— Ты уже забыла.
— Нет, я ничего не забыла….
Она пытается вспомнить, но и правда — память напоминает какую-то вязкую массу, некий клей, который, будучи в жидком состоянии, не даёт себя понять. Перекручиваясь, вращаясь, образуя концентрические круги, вязкая масса рождает формы, и она видит в них саму себя, и ей кажется, что здесь присутствует обман. Я ни разу не напоминаю ей про наличие имени. Как только мы пройдем банки, она про имя вспомнит, а, может быть, это будет ошибочным моментом. Но и имя появится.
В Манилу мы должны прийти лишь в четыре утра.
«Вектор» еще далеко, и что там делает экипаж?
— Когда два человека любят друг друга, также вырабатывается наркотик из смеси энергий. По той причине, что наука души и энергии на земле практически не существует, всякое проявление, всякое явление остается загадкой — какими были на протяжении веков законы физики. Существует ошибочное мнение, что древние знали много. Скорее, они в большей степени практиковали колдовство, а также науку о защите от этого колдовства, но разве кто-то когда-нибудь называл состав души? Но, чтобы сделать это, необходимо на что-то опираться. Итак, общее вещество массы, что это? Периодическая система спиритуалистических элементов. Душа состоит из полного набора этих блоков, но нам необходимо знать метод создание данного механизма. Все это нужно людям, чтобы однажды покинуть стан первичных приматов и самим стать создателями. Люди полагают, что подобравшись к созданию мощных компьютерных систем, они уже сейчас могут быть похожими на Богов, которых, однако, никогда не видели. Между тем, они не знают, что существую я….
Официанта нет. Я беру кофе и подхожу к столику. «Донья Пас» переполнена, но это — обычнейшая практика для Азии. На дворе — 19 декабря 1987 года.
— Я даже не знаю, куда мы плывем, — проговорила она.
— Это очень хороший вопрос, потому что это вопрос, созданный твоим разумом. Когда-нибудь спросишь, кто ты такая?
— Зачем?
Это — роман. Роман-вхождение. Во времена, в признаки стремительно меняющейся эпохи, в головы, судьбы, в души героев. Главный герой романа — программист-хакер, который только что сбежал от американских спецслужб и оказался на родине, в России. И вместе с ним читатель начинает свое путешествие в глубину книги, с точки перелома в судьбе героя, перелома, совпадающего с началом тысячелетия. На этот раз обложка предложена издательством. В тексте бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и инвективной лексики.
Он встретил другую женщину. Брак разрушен. От него осталось только судебное дозволение общаться с детьми «в разумных пределах». И теперь он живет от воскресенья до воскресенья…
Василий Зубакин написал авантюрный роман о жизни ровесника ХХ века барона д’Астье – аристократа из высшего парижского света, поэта-декадента, наркомана, ловеласа, флотского офицера, героя-подпольщика, одного из руководителей Французского Сопротивления, а потом – участника глобальной борьбы за мир и даже лауреата международной Ленинской премии. «В его квартире висят портреты его предков; почти все они были министрами внутренних дел: кто у Наполеона, кто у Луи-Филиппа… Генерал де Голль назначил д’Астье министром внутренних дел.
А вы когда-нибудь слышали о северокорейских белых собаках Пхунсанкэ? Или о том, как устроен северокорейский общепит и что там подают? А о том, каков быт простых северокорейских товарищей? Действия разворачиваются на северо-востоке Северной Кореи в приморском городе Расон. В книге рассказывается о том, как страна "переживала" отголоски мировой пандемии, откуда в Расоне появились россияне и о взгляде дальневосточницы, прожившей почти три года в Северной Корее, на эту страну изнутри.
Герои книги Николая Димчевского — наши современники, люди старшего и среднего поколения, характеры сильные, самобытные, их жизнь пронизана глубоким драматизмом. Главный герой повести «Дед» — пожилой сельский фельдшер. Это поистине мастер на все руки — он и плотник, и столяр, и пасечник, и человек сложной и трагической судьбы, прекрасный специалист в своем лекарском деле. Повесть «Только не забудь» — о войне, о последних ее двух годах. Тяжелая тыловая жизнь показана глазами юноши-школьника, так и не сумевшего вырваться на фронт, куда он, как и многие его сверстники, стремился.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...