Альберт Швейцер. Картина жизни - [6]
Одна за другой «колонизировались» новые земли, несмотря на сопротивление исконного населения. Германия, считая, что при недавнем дележе ее интересы были ущемлены, теперь с особым рвением принялась захватывать колонии. Вместе с колонизаторами, как откровенно агрессивными, так и выступавшими под знаменем миролюбия, в Африку в большом числе потянулись также миссионеры всех вероисповеданий. Церковь тоже стремилась расширить свое влияние.
Наверно, у детей гюнсбахского пастора часто горели лица, когда им рассказывали о необыкновенных приключениях миссионеров в джунглях Африки. Но разве в невинном детском уме Альберта Швейцера не должно было вскоре вспыхнуть недоумение?
Почему отец рассказывает только о миссионерах, об их страданиях и самоотверженности? Разумеется, это необыкновенно интересно. Но почему он лишь мимоходом упоминает о туземцах, которых хотели обратить в христианскую веру? Как же они жили раньше, до появления миссионеров? И отчего они так сопротивлялись этомy обращению?..
На маленького Альберта, несомненно, должно было произвести глубокое впечатление самоотречение миссионepoв, которых церковь рассылала в чужие, негостеприимные края. Но разве он не чувствовал в то же время глубокого сострадания к туземцам, которым отныне надлежало покориться власти господа бога? Когда мальчику случалось бывать в соседнем с Гюнсбахом городе Кольмарe, он шел к памятнику адмиралу Брюа на Марсовом поле, созданному кольмарским ваятелем Бартольди, который впоследствии прославился другим своим творением — статуей Свободы, воздвигнутой у входа в нью-йоркский порт. Но не адмирал Брюа, могучий завоеватель колоний, привлек внимание Альберта Швейцера, а один из персонажей скульптурной группы — африканец. Много позже Альберт Швейцер писал: «Атлетическая фигура с задумчивым, печальным выражением лица. Этот негр чрезвычайно занимал меня. Всякий раз, когда нам случалось бывать в Кольмаре, я изыскивал повод наведаться к памятнику, чтобы взглянуть на негра. Его скорбнoe лицо говорило о страданиях Черного континента. Еще и сегодня, всякий раз когда приезжаю в Кольмар, я совершаю паломничество к этому памятнику».
Впечатления, которые Альберт Швейцер ребенком получил из рассказов миссионеров об Африке, не изгладились из его памяти. И при всей необходимой осмотрительности все же напрашивается предположение: не здесь ли следует искать корни того скептицизма, с которым Швейцер относился ко многим господствующим церковным учениям, и прежде всего к «догматически мыслящим» кругам в лоне протестантизма и их влиянию в миссионерских обществах? Впоследствии Швейцер признавался: «Меня всегда занимал тот факт, что сами миссионеры обычно отличались несравненно бóльшим свободомыслием, чем члены правлений их миссионерских обществ».
Когда Альберту исполнилось девять лет, родители определили его в реальное училище города Мюнстера. Отныне он утром и вечером должен был преодолевать трехкилометровый путь от дома до школы и обратно, что позволило ему по-настоящему открыть для себя красоты долины Мюнстера. «Высшей радостью для меня было проделывать этот путь в одиночестве, без товарищей, которые тоже направлялись туда же, куда и я, и думать о своем. Как полно в ту пору во время этих моих прогулок я наслаждался прелестью осени и зимы, весны и лета!»
Настали каникулы 1885 года, и тут родители Альберта Швейцера решили забрать своего сына из мюнстерского реального училища и определить его в гимназию города Мюльгаузен, в Вeрхнем Эльзасе. Десяти лет от роду ему пришлось оставить любимую, родную долину Мюнстера. «Мне казалось, — впоследствии писал Швейцер, — будто меня насильно отрывают от природы».
Школьные и студенческие годы
Осенью 1885 года десятилетнему Альберту Швейцеру пришлось покинуть пасторский домик в Гюнсбахе, где вся жизнь текла в жестком русле церковного года; разлука эта далась мальчику нелегко. С тяжелым сердцем расставался он также с долиной Мюнстера: он должен был леса и поляны, реку и горы променять на полную запретов жизнь в городе. Не менее болезненна была эта разлука и для родителей Альберта, особенно для его матери. Наверно, всякая мать навсегда сохраняет особую привязанность к ребенку, за которого ей приходилось столь часто тревожиться в первые месяцы его жизни.
Была еще причина для особой привязанности матери к Альберту, хотя она горячо любила и остальных своих детей. Дело в том, что его назвали Альбертом в честь ее покойного сводного брата которого она глубоко чтила. Брат, священник при церкви св. Николая в Страсбурге, в 1870 году, после битвы под Вайссенбургом, был послан в Париж за лекарствами. Поскольку опасались осады Страсбурга, следовало запастись медикаментами. Когда священник возвратился, город уже оцепили. Прусский генерал фон Вердер разрешил передать в город лекарства, но задержал самого пастора, объявив его своим пленником. А пастора бесконечно мучила мысль, как бы его прихожане не подумали, будто в тяжелый час он бросил их на произвол судьбы. У него было больное сердце, и, не выдержав волнений, летом 1872 года он скончался. Подобная участь не являлась редкостью в Эльзасе тех времен.
В документально-художественной книге известного немецкого публициста разворачивается полная драматизма история германского подводного флота в период Второй мировой войны. Основываясь на большом количестве источников, автор рассказывает о малоизвестных и практически незатронутых в литературе ее сторонах. В частности, он уделяет большое внимание судьбам знаменитых асов-подводников.Книга написана живым, ярким языком и рассчитана на широкий круг читателей.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.