Алая заря - [41]

— Начинайте все сначала, и чтобы вор был пойман, — сказал алькальд.

— Но это невозможно, сеньор алькальд! — возразил дон Алонсо.

— Что значит «невозможно»?! — возмутился алькальд. — Или вы сделаете так, как я велю, или я отправлю всех вас в тюрьму. Выбирайте!

Дон Алонсо некоторое время колебался, но потом почел за самое лучшее выключить свет и тем самым дал понять, что представление окончено. Этого как раз и не следовало делать.

Разъяренные зрители бросились к нему. Дон Алонсо едва успел выскочить из барака.

— Держи его! — вопили женщины.

Мужчины, женщины, дети, собаки — все бросились за ним в погоню. Дон Алонсо пулей вылетел из деревни и, спасаясь от града камней, не помня себя, бежал прямо через жнивье. К счастью, уже совсем стемнело, и свора преследователей, решив, что самое время идти ужинать, разошлась по домам.

Поняв, что погоня прекратилась, дон Алонсо в изнеможении растянулся на земле. Сердце бешено колотилось.

Жандармы увидели его на следующий день после происшествия. Он брел по дороге в своем заляпанном грязью фраке и был похож на человека, бежавшего из дома умалишенных.

— Кто такой? — спросили его жандармы.

Дон Алонсо рассказал, что с ним приключилось.

— Ваши документы!

— У меня нет документов.

— Тогда следуйте за нами.

Дон Алонсо, едва волоча ноги от усталости, проследовал за ними в ближайшую деревню. Жандармы сдали его альгвасилу, тот посадил задержанного в каталажку, где он провел целую ночь.

— На каком основании меня задерживают? — поминутно спрашивал несчастный.

— На том основании, что у вас нет документов.

Утром его выпустили, он пошел дальше, но следующую ночь снова провел в каталажке, и так повторялось после каждой новой встречи с жандармами. За время пути он сильно голодал, вдоволь насиделся под стражей, совсем запаршивел и в таком непрезентабельном виде, грязный и оборванный, добрался наконец до Мадрида. Его доставили в полицейское управление и там провели к какому–то важному господину. Отвечая на вопросы, дон Алонсо поведал о своих злоключениях так трогательно, что важный господин сжалился над ним и отпустил с миром.

— Если вам снова не повезет, — сказал он на прощание, — можете обратиться ко мне за помощью.

Дон Алонсо написал Соломону, но тот ему не ответил. Он несколько раз наведывался в полицейское управление, и вот однажды важный господин сказал ему:

— Хотите служить в полиции?

— Видите ли…

— Отвечайте, да или нет? Если вы не согласны, я предложу это место другому.

— Разумеется — да! Не знаю только, сумею ли я…

— Но вы твердо решили? Да или нет?

— Да, сеньор.

— Тогда через несколько дней вы получите назначение.

Вот при каких обстоятельствах дон Алонсо стал полицейским.

Через несколько месяцев после вступления в армию блюстителей порядка дону Алонсо пришлось участвовать в одной операции. Однажды ночью на пустыре Мигаскальентес, что неподалеку от церкви св. девы Марии дель Пуэрто, был обнаружен труп женщины, убитой ударом ножа в живот. Это была уже немолодая женщина, по прозвищу «Гончая», одна из тех несчастных, которые зарабатывали хлеб насущный на улицах в этом глухом районе города.

На следующий день в одной из таверн задержали мошенника и вора по кличке «Малый». Парня часто видели вместе с Гончей, и все улики говорили против него.

Поначалу он решительно отрицал свою причастность к совершенному преступлению, но в конце концов рассказал все как было. Он не убивал женщину. У Гончей было два любовника: он и Кривой. Кривой не раз угрожал ему расправой в случае, если он не отступится от Гончей. Однажды они решили драться, но когда пришли в условленное место, Кривой сказал ему, что Гончая водит их обоих за нос: ее видели в таверне с парнем по прозвищу «Бродяга». Тогда Кривой и Малый сговорились проучить Гончую, и Кривой назначил ей свидание на пустыре.

Был холодный пасмурный день. Как только Гончая появилась на пустыре, Кривой и Малый двинулись ей навстречу. Кривой набросился на нее, ударом кулака в лицо сбил ее с ног, вытащил нож и всадил ей в живот. Вот как все было на самом деле.

Дон Алонсо и Ортис получили задание выследить Кривого. По их сведениям, преступника видели один раз на Пуэнте—Вальекас, а в другой — на улице Калифорнии.

— Будете действовать по моим указаниям, — сказал Ортис дону Алонсо.

— Хорошо.

— Чем скорей мы его поймаем, тем лучше.

В первый же день они обошли два небольших квартала, прилегающих к площади Лаваньес, а также дома Каса–дель–Кура, примыкающие к улице Сантьяго–эль–Верде, обшарили все закоулки Уэрты–дель–Байо и все таверны от улицы Пенья–де–Франсия и улицы Посланников до самой Пико–де–Панюэло. Когда уже совсем темнело, они зашли передохнуть в одну из таверн на Черной улице.

— Вы знаете, почему эту улицу назвали Черной? — спросил Ортис дона Алонсо.

— Нет.

— Очень просто. Сюда приходит много народу, пьют дрянное вино, их потом, конечно, рвет, и рвота у них черная. Сначала только таверна стала называться Черной, а потом и вся улица.

Этим важным сообщением и закончился первый день поисков. На следующий день с самого раннего утра они отправились на Южную улицу.

— Посмотрим, может быть, здесь удастся что–нибудь разузнать, — сказал Ортис, указывая на невзрачную таверну рядом с кладбищем.