Алая ярость - [12]

Капитан отошел к столу, заложив руки за спину и отвернувшись от охотника.

— Там, на стенах, стоит четыре больших и старых бомбарды, привезенные мною из Ниросты. И больше у меня нет ничего с огненным боем, и даже боевое пламя, что выжигает землю вместе с детьми Квиста, делаем здесь сами. Что поделаешь, в Безанте принято считать, что мы здесь сходим с ума и пытаемся обмануть чиновников, не говоря о самом кесаре, лишь бы получать императорское золото. Хорошо, что мне платят жалование для людей, и ко мне с охотой нанимаются рекруты, взамен павших.

Освальд усмехнулся, ответил, чуть погодя:

— Бомбарды в Ниросте не делают на заказ около трех десятков лет, и столько же не продают никому, кроме армии кесаря-солнца. На каждую уходило по несколько месяцев работы и они того стоили. Сколько тебе настоящих зим, капитан? И зачем тебе оно, такая жизнь? Почему ты просто наемник, живущий у Квиста и воюющий с ним вместо какого-нибудь легата, уроженца самого Безанта, занимаешься этим?

Комрад скривился ответной ухмылкой, поворачиваясь к Освальду. Гладкие темные волосы, прижатые обручем, он отодвинул с одной стороны, показав то, что и думал увидеть охотник. Мочки у уха не оказалось, а кончик его заострялся.

— Мне около семидесяти пяти, Освальд. Я не чистый тиллвег, или, как принято говорить здесь, эльф. — Комрад поправил волосы обратно, спрятав свое отличие. — Мало кого интересует этот вопрос, полукровок хватает, хотя нас, на самом деле, не так и много. Хотя моих чистых родственников, возможно, еще меньше. Но с Квистом боролись еще те мои предки, чьих имен не знали самые старые хранители человеческой истории. И раз уж так вышло, то сейчас с ним борюсь я, выблядок и никому ненужный получеловек. Но уходить отсюда, бросать границу… мне даже не придет в голову, пока Безант не поймет, что Запретный лес всегда нужно держать в его границах. А ты, квестор, или кто ты там, передай это своему хозяину.

— У меня нет хозяина, капитан. — Освальд наконец-то допил свое молоко. — У меня есть только наниматель.

— Все равно.

— Как скажешь, — охотник поставил кружку. — Пока я не узнал ничего нового про Квист, капитан.

— Рассказывать бесполезно. — Комрад сел. — Понять хотя бы что-то про него можно, лишь побывав в самом лесу или простояв на стене заставы и уходя в патрули около года. Без этого остальное останется лишь словами, что покажутся ложью, или бабкиными сказками.

— Не хочешь попробовать? — Освальд усмехнулся. — Даже в бабкиных сказках, случается, есть доля правды.

— Возьми с собой немного боевого пламени, квестор… оно тебе может пригодиться. Лес и его жители боятся огня, за исключением того, что держат в корзинках с углями и используют для сожжения или пыток пленных. Хотя и самого леса хватит, чтобы развязать язык кому угодно. Я не такой мастер по распутыванию следов и тропок, как Чихъ… так и есть, не стоит удивляться. Полукровка всегда полукровка, именно из-за этого на моей стене висит доспех и шлем, а пушечные жерла смотрят на Квист.

— Хотя что-то подсказывает мне, что даже если Квист их и принял, то вряд ли они прошли глубоко. Смотри сюда… — Комрад открыл кожаный футляр, висевший рядом с ним, достал большую карту. — Вот отсюда, с гор, в лес уходит река Льдистая, здесь Буйная. Обе речки походят через него насквозь, и сливаются в одно устье у моря. Между ними находится большой кусок топей, дальше него прохода чужакам Квиста нет. Вы с Чихом отправитесь именно сюда.

— Большие топи? — Освальд поморщился. Болот он не любил.

— Да. Выходить вы будете ночью, так что тебе надо отдохнуть. Проводника я найду сам.

— Мне бы с ним познакомиться, — охотник встал, опередив движение хозяина заставы. — Сложная экспедиция, всему надо уделять внимание.

— Сейчас это тяжело. — Комрад снял длинный плащ. — Старика еще следует привести в себя.

— Как он сможет идти в лес, если пьет несколько дней?

Капитан удивленно посмотрел на него:

— Ногами, как же еще?

Не зная про слободу, лежавшую под стенами заставы, заметить ее было бы тяжело. Серого Освальд отвел к кузнецу, оставив поклажу в доме капитана. В сторону западных ворот, ведущих к месту, где проводник Чихъ пил несколько дней подряд, они с Комрадом пошли пешком.

Застава, охранявшая границу с Запретным лесом, открывалась перед охотником все больше. Да, люди здесь жили с постоянным ожиданием нападения или боя. Заборы сильно смахивали на крепостной тын толщиной и высотой бревен, ворота явно откатывались только с усилием. Замеченные дети, поголовно ходили с ножами у пояса, да и игры их показались Освальду занятными. Никакого тебе мяча или скачек верхом на палках. Сосредоточенные и молчаливые мальчонки с девчатами деловито швыряли биты, выбивая городки с одного броска, дрались на толстых жердях или метали собственные ножи на спор.

Проходившие мимо женщины посматривали с одобрением даже на борьбу, затеянную крепкой угловатой девчушкой с плотным и высоким не по возрасту белобрысым пареньком. Да и сама драчунья, сопя и кряхтя, поднималась с ободранных даже через плотную ткань широких штанов колен и молча шла на соперника.

— Весело у вас тут, как погляжу. — Освальд поймал взгляды нескольких серьезных детишек, внимательно рассматривающих необычные для них его собственные шпагу и даго. — Детвора вон вся при деле.