Алатырь-камень - [19]

— Ну, это вряд ли. Ты же сам говорил — твои люди донесли о том, что в его войске всего пять тысяч всадников. У нас их не многим меньше.

— Так-то оно так, только он об этом не знает. Или ты думаешь, что я напрасно велел половине твоих катафрактариев вместе с моими конными дружинниками держаться на один переход сзади? Его люди видели наше войско и сосчитали его.

— И ты не смог остановить вражеских спекуляторов?![56] — ахнул Иоанн.

— А зачем? — спокойно пожал плечами воевода. — Пусть считают. Теперь он думает, что мы имеем всего восемь с половиной тысяч пеших и тысячу всадников. Вот и славно. При таком перевесе он непременно захочет не просто победить, но победить красиво, как Ганнибал.

— При Каннах, — растерянно дополнил Ватацис.

— Вот-вот. При них самых, — спокойно подтвердил Вячеслав.

— И что ты задумал?

— Переломать ноги нашим будущим трофеям, — последовал очередной ответ-загадка.

— Трофеи, это…

— Это их кони, — наконец-то снизошел до пояснения Вячеслав. — Помнится, под Коломной я как-то устроил такое одному князю. Что характерно, он остался очень недоволен. Поэтому мне и нужно много травы, дабы замаскировать рвы, которые мы выкопаем, чтобы обезопасить пешее войско от ударов с флангов. Смотри, государь, — он подобрал палку, валявшуюся возле костра, и принялся рисовать ею в пыли. — Вот наш центр. Здесь мы поставим моих арбалетчиков и тех людей, которых нам дали купцы. Они к строю привычны, так что мы постараемся сдержать основной напор войска неприятеля. У тебя две тысячи катафрактариев. Ты мне выделишь на фланги по две сотни в первые ряды, чтобы Феодор не заподозрил неладное.

— Если исходить из строгих канонов военной науки нашей империи, то на самом деле у меня их от силы три неполных тагмы[57], — уныло сознался Ватацис. — Если точнее, то пять банд.

— Пять кого? — обалдело уставился на него Вячеслав.

— Банд, — повторил Ватацис. — Ну, если по-вашему, то сотен.

— Ничего не понимаю. Я своими глазами видел две тысячи всадников. Ты утверждаешь, что их у тебя пятьсот. А остальные где? — недоуменно уставился на него Вячеслав.

— Император Никифор Фока назвал бы их курсорами, дефензорами, антецессорами, плагиофилаками, гиперкерастами… — начал перечислять Иоанн.

— Стоп! — перебил его воевода. — У них копья, мечи и луки имеются?

— Луки не у всех, копья — в основном у катафрактариев, а мечи — разные, но имеются почти у всех.

— Чудесно. И все на конях.

— Разумеется.

— Значит, оставишь мне всех своих бандитов, то есть катафрактариев. Как я понял, у них всех тяжелое вооружение, так что лучше всего использовать их во встречном оборонительном бою. Остальных — этих, как там, курсоров, гимнастов и прочих дефективных вместе с моими полутора тысячами поведешь в глубокий охват. Тебе надо за два дня выйти им даже не во фланг, а в тыл. Ты заметил, что от холмов до места, где мы остановились, слишком большое расстояние?

Ватацис кивнул.

— Значит, Феодор не станет останавливаться на них, — продолжал Вячеслав. — Он поставит свой лагерь намного ближе, и ты сможешь выйти почти к холмам, только с той стороны.

— Неужели он не оставит на вершинах своих людей, чтобы никто не смог подкрасться к нему сзади?

— Только наблюдателей, — поправил его воевода. — Глупо держать отряды на открытой местности, которая спокойно просматривается на много верст вокруг. Но с тобой поедут мои люди, а они специально обучены незаметно и бесшумно снимать вражеские дозоры. Так что об этом можешь не беспокоиться. За те два или три дня, пока Феодор будет к нам подходить, мы успеем вырыть рвы а ты — выйти им в тыл. С учетом моей конницы у тебя будет целых три тысячи — этого должно хватить. К тому времени, когда начнется бой, мои люди уже снимут все дозоры, и ты сможешь незаметно приблизиться к холмам. Как только будут запущены три стрелы с черным дымом…

— Я со всей мощью ударю им в спину, — радостно подхватил Ватацис.

«Господи, какое счастье, что империю от этих варваров отделяет море. Иначе в Константинополе давным-давно хозяйничали бы русичи, — подумал он. — Этому воеводе хватило бы десятка тысяч, чтобы подмять под себя всю империю, и никакое чтение Цезаря ее бы не спасло».

— Подожди, а ты сможешь продержаться до этого времени? — спросил он.

— У тебя хорошие лучники? — в свою очередь осведомился Вячеслав.

Иоанн неопределенно пожал плечами.

— Понятно, — вздохнул воевода. — Ну что ж, за неимением горничной придется опять спать с кухаркой, — пробормотал он себе под нос совершенно непонятную для Ватациса фразу, но завершил ответ твердо: — Выстою. Кстати, колесницы советую оставить здесь, — деликатно порекомендовал он.

Вячеслав мог бы сказать и погрубее, но Иоанн так упорно цеплялся за эти архаизмы и ни в какую не хотел расставаться с ними, что воеводе пришлось махнуть рукой. К тому же их было всего ничего — штук пять. Наряды возничих и лучников полностью соответствовали древности этого рода войск.

Ватацис согласно кивнул, но пояснять, что они ему нужны только для того, чтобы осуществить триумфальный въезд через Золотые ворота Константинополя, если его войско победит, не стал. Хотя в том, что с таким полководцем победа будет непременно достигнута, он теперь уже мало сомневался.