***
Сити бурлил. Из распахнутых дверей на Питт-стрит и Джордж-стрит гремела музыка, толпилась молодежь у входов в клубы, и Лоре нравилось впитывать эту атмосферу субботнего вечера, подмешивая ее к давно плескавшемуся на донышке души недоверчивому счастью. Ведь никто и не догадывается, думала она, какое богатство лежит сейчас у нее в сумочке.
Вечер был теплым, от набережной тянуло солью, и вдалеке уже белели исполинские ракушки Оперы, а Лора все никак не могла до конца поверить, что это и в самом деле происходит с ней. Так удивительно — после пяти месяцев предвкушения буднично собраться, достать из ящика стола заветный картонный прямоугольничек, выйти из метро на «Виньярде» и меньше чем через полчаса смешаться с толпой таких же счастливцев в фойе театра, где с афиш на стенах смотрит знакомое лицо. Когда живешь так далеко от остального мира, нечасто видишь мировых знаменитостей. Она решила уже поехать в Европу на следующий год, чтобы вживую услышать этого феноменального скрипача, которого пресса уже щедро окрестила «Новым Паганини», но чудеса все-таки случаются, и вот гора сама пришла к Магомету.
Концертный зал Оперы был битком набит. Заняв свое место в первом ряду амфитеатра, Лора принялась рассматривать потолок, украшенный будто бы гигантскими листами бумаги, сложенными гармошкой. Все вокруг было золотисто-медовым, кроме сидений, обтянутых красной тканью. Два из них, слева от Лоры, были пока незаняты, и она мысленно посочувствовала опаздывающим: ведь их не пустят в зал, пока не выдастся паузы в произведении. Ей самой однажды пришлось слушать из-за двери любимую симфонию — до сих пор ужасно обидно.
Но вот погас свет, и Лора тотчас забыла обо всем. Трепетным, уязвимым моллюском заперлась она в раковине Оперы, вокруг которой дрожала огнями соленая вода бухты.
***
Время приближалось к полуночи — во всяком случае, так казалось Нику: часов он не носил, а глянуть на кухонные было некогда. Субботние смены обычно были чуть спокойней пятничных, но к концу дня он все равно с ног сбивался. Слава богу, сегодняшний наплыв закончился. Поздние посетители — в основном те, кто зашел поужинать после концерта, — уже допивали вино и поднимались из-за столов, чтобы разъехаться по своим спальным пригородам. Ник принес пышногрудой даме в глубине зала ее кофе, забрал грязный бокал, а на обратном пути прихватил табличку «Зарезервировано» со столика у окна. За безупречно чистым стеклом лежала, как на ладони, Опера. Если бы он сам пришел сюда на ужин, то выбрал бы именно это место в стороне от посторонних глаз. Странные люди, подумал Ник, направляясь на кухню: заказать столик за целый месяц и не прийти! Хоть бы отменили заказ, если раздумали. Все-таки самый шикарный ресторан в Сиднее, понимать надо.
Кухня уже была закрыта, повара расходились. В подсобке никого не было, хотя телевизор продолжал работать. Неужели трудно выключить? — подумал Ник с досадой и огляделся в поисках пульта.
«…трагическое дорожное происшествие в Баллине, Новый Южный Уэльс, — доносилось из телевизора. — На трассе, связывающей город с аэропортом, произошло лобовое столкновение…»
— Ну уж дудки, — сказал Ник. — Обойдемся как-нибудь без грустных новостей в субботу.
«…водители обеих автомашин, а также пассажирка, погибли…»
Он нажал на кнопку пульта.
