Аквариум-2 - [90]

Кроме документов, Стиг активно добывал оперативную информацию по текущим вопросам. Так, во время кризиса в районе Карибского моря он передал весьма ценное сообщение о приведении американских военно-морских сил в состояние боевой готовности и выходе соединений их атомных подлодок в Северную Атлантику для возможного блокирования советского флота в случае его попытки проникнуть в Атлантический океан, чтобы прорваться к Кубе.

Правда, передача срочной информации произошла в условиях совершенно недопустимых с точки зрения элементарной конспирации. Вот как это было.

Вечером по служебному телефону военного атташата в советском посольстве раздался звонок, и Веннерстрём, ничтоже сумняшеся, пригласил меня на ужин в один из ресторанов неподалеку от Командной экспедиции. Если бы не многолетнее сотрудничество с агентом, то такую неосторожность можно было расценить как провокацию. Отлично зная, что все переговоры по этой линии подслушиваются, пришлось в нейтральных выражениях поблагодарить за любезное приглашение и принять его, поскольку отказ был бы еще более подозрителен, а сам факт неслужебного контакта Стига с военным атташе был так или иначе уже зафиксирован на магнитофоне шведской контрразведки.

Во время встречи под шум оркестра, игравшего какой-то бравурный шлягер, я учинил ревностному иноформатору настоящий разнос за нарушение принципов конспирации и недвусмысленно предупредил, что если и дальше так пойдет, то в недалеком будущем мне придется в 24 часа покинуть страну, а ему пожизненно сидеть в тюрьме. Возможно, это было сказано чересчур грубо, но я должен был как следует встряхнуть своего ценного помощника, чтобы избавить его от провала со всеми вытекающими отсюда трагическими последствиями для нашего общего дела и его личной судьбы.

В ответ неунывающий Стиг рассмеялся и сообщил, что связи советского военного атташе с местными жителями и иностранцами в основном контролируются лично им, и поэтому мои опасения совершенно напрасны. Он, как жена Цезаря, вне всяких подозрений. На всякий случай я все же рекомендовал ему доложить начальнику Командной экспедиции контр-адмиралу Хеннингу о нашем совместном обеде, выдав его за ответное протокольное мероприятие.

Тогда было трудно ожидать, что в ближайшее время мои опасения сбудутся в самом худшем варианте.

Поток информации от «Викинга» шел непрерывно. Веннерстрём фотографировал со знанием дела, выбирая наиболее важные сведения. Съемка производилась на особой пленке «Щит», получаемой из Центра. Эта пленка по замыслу ее изобретателей не поддавалась проявлению без специальной обработки секретными, неизвестными даже мне реактивами. К сожалению, как выяснилось в дальнейшем, все это оказалось блефом, и шведы после ареста нашего агента в течение нескольких дней подобрали рецептуру для ее проявления.

Получение кассет с пленкой, вручение вознаграждения, передача личных указаний Центра «Викингу» производились с использованием многочисленных представительских мероприятий, на которых Командную экспедицию, как правило, представляли начальники армейской секции подполковник Бундесон, военно-морской — командор-капитан Ларссон и военно-воздушной — Веннерстрём.

Обмен малогабаритными материалами с учетом широкой возможности личного общения с агентом проводился только на встречах. Обычно в беспорядочной толкотне какого-либо дипломатического приема, на который, как правило, приглашались мы оба, уловив удобный момент, «Викинг» незаметно передавал мне кассеты с отснятыми документами, сообщив предварительно сколько их. Я таким же путем вручал ему пакеты с пленкой «Щит» для дальнейшей работы. Письменные указания Центра и краткие оценки материала, полученного от него ранее, при необходимости передавались или устно, или в советских сигаретах, которыми на тех же представительских раутах приходилось угощать многих иностранных коллег, в том числе и нашего друга. Но предлагал я в последнем случае из особой коробки. И каждый раз дрожал — как бы не спутать!

Запомнился, так сказать, нештатный случай, когда на кино-коктейле в моей квартире мне, как хозяину, пришлось сидеть между самыми почетными гостями — начальником Командной экспедиции и Веннерстрёмом. Во время демонстрации фильма, пользуясь темнотой, я получил от «Викинга» десяток кассет с материалами.

Такие операции с передачей информации в присутствии шефа военной контрразведки вряд ли можно часто встретить в практике шпионажа.

Я не пренебрегал и другими возможностями для получения документов, добытых нашим активным сотрудником. На одном из соревнований в беге по пересеченной местности с ориентированием, устроенным шведами для военных атташе и их помощников, я изо всех сил тянулся за блестящим спортсменом Стигом Веннерстрёмом и на ходу несколько раз нагибался, чтобы завязать обувь. На самом деле я поднимал связки кассет, которые он бросал на землю. Или во время шлюпочных гонок, организованных Командной экспедицией для Ассоциации военных атташе, нам со Стигом «случайно» досталась общая кабинка для переодевания. Лучших условий для получения информации от агента и его инструктажа трудно было представить.