Акушер-ХА! Байки - [45]

Барышня, к слову сказать, на передок по жизни была слаба. Мужем любима и небросаема, но лупил он её регулярно. Я лично мужика понять могу, потому что если ты являешься в пять часов утра, от тебя несёт односолодовым виски и дорогим мужским одеколоном, то мало кто поверит в версию о читальном зале библиотеки, в котором тебя по неосмотрительности запер подлец-вахтёр. К тому же знаю я эти читальные залы – сколько раз в Ленинке то цветочек пыталась свистнуть, то рукопись какую – фиг. Там эти тётки – чистые церберы. Во всяком случае меня из залов читальных всегда выгоняли вовремя.

Извините, отвлеклась.

В общем, пошла наша красавица по жизни уже с третьим симпатичным номером, и жить бы ей спокойно, а она опять «в библиотеку».

А после «библиотеки» – к хирургу. С одной перекошенной грудью. Правая – стоячая такая, красивая. А левая – дохлым лебедем на пруду колышется.

– Чего это такое? – вопрошает эскулап.

– Да я из библиотеки вернулась в три часа ночи, а он взял и гимнастической палкой меня треснул ни за что ни про что, не глядя куда! – рыдает красавица у доктора на мужественной, собственноручно безо всякой хирургии подкачанной волосатой груди.

Имплант у неё лопнул. Это же давным-давно. Не так всё совершенно ещё было в деле эстетической хирургии. Так что доктор силикон этот изо всех пазух и фасций выгребал. А силикон он, девушки, что? Канцероген. Это так, если вы не знали. Да и с соей не всё чисто… В общем, когда вас пластический хирург от чего-то отговаривает – прислушайтесь. Если он себя денег добровольно лишает, значит, это кому-нибудь нужно. Догадайтесь – кому.

Укрепление целомудрия

Когда врачи ещё могли безнаказанно издеваться над пациентами, вымогать колоссальные бабки и ездили все поголовно в булочную на «Бентли», я работала акушером-гинекологом много-много-многопрофильной больницы. Больница была клинической базой множества кафедр, как и любая мало-мальски пристойная больница. И на тучных нивах сего богоугодного (тогда) заведения паслось множество доцентов. Среди них были даже мало-мальски пристойные клиницисты. Опять же тогда. И вот однажды один из таких доцентов кафедры акушерства и гинекологии вошёл в ординаторскую и ненормальным голосом сказал:

– Она пришла в третий раз!!! – и закурил прямо в раскрытое окно.

– Опять?!!! – хором спросили мы и жадно вдохнули дым. Что позволено Юрию Павловичу, не позволено простым смертным ординаторам, даже старшим. И не потому, что он доцент, а потому, что Клиницист. Доцентов много, а Юрий Павлович такой один.

– Прикиньте! – поднял он левую бровь, прикурив вторую длинную от первой короткой.

– Но…

– Да-да. И я снова спросил: «Зачем?!!»

– А она? – мы исходили на любопытство.

– Смотрит на меня коровьими глазами и мычит: «Так надо, доктор!»

– А вы?

– Не надо! – говорю этой дуре. – Да и не из чего уже, милая вы моя.

– А она?

– Стесняется и краснеет. Маков цвет на закате, ёпт!

– А вы?

– Сказал, что только долгосрочную. А это куда дольше и стоит больше, потому что морока. И ещё сказал, что имею подозрение на непорядок у неё в голове и потому оперировать отказываюсь без заключения психиатра.

– А она?

– Справку мне от психиатрического консилиума в солидном составе из сумочки вытащила. Мол, нормальная на всю голову. Бланк Кащенко. Подписи – именитее некуда. Две печати.

– А вы?

– Столько заломил, думал, как ветром сдует!

– А она?

– Пачку мне от лучших дизайнеров дензнаков из сумочки вытащила.

– А вы?

– Я – человек слабой воли. Долго от денег отказываться не могу. Госпитализирую на хер! Ох, не завидую я тому джигиту, что будет таранить возведённый мной редут.

Юрий Павлович выкинул третий окурок в окно на головы беспечных прохожан и покинул прокуренное не нами помещение ординаторской. Естественно, через две минуты материализовался начмед – и мы получили по самое не балуй за курение в ординаторской. В отместку мы потом пришли в дежурку гинекологии и накурили у Юрия Павловича так, что можно было вешать колун, топор, дрель, скальпель и прочие травматологические оперативные инструменты. Юрий Павлович нисколько не был травмирован и чувствовал себя в этом дыму куда лучше, чем знаменитый ёжик в не менее знаменитом тумане. Доцент даже лошадку не звал. У Юрия Павловича была такая хирургическая интуиция, что он куда более мелкие анатомические образования в куда более плотных и тёмных средах находил. Гений оперативной гинекологии!

Мы все под разной степени благовидности предлогами ходили в отдельную палату поглазеть на невысокую стильную пышку сильно за тридцать, третий раз выходящую замуж за очередное лицо не то кавказской, не то арабской национальности. (Первый неверный русский её не удовлетворил, и она решила быть верной мусульманам до последнего.) А потом – пару раз всей толпой в оперблок, дабы причаститься воочию таинству долгосрочной гименопластики.

Гименопластика – операция, проводимая с целью восстановления целостности девственной плевы. Кратковременная используется в том случае, когда необходимый результат требуется в течение ближайших 7–10 дней. В этом случае участки девственной плевы просто сшиваются между собой. Операция проводится как под местной, так и под общей анестезией. Полноценного заживления, как правило, не происходит, поэтому результат недолговечный. Долгосрочная гименопластика предполагает восстановление целостности девственной плевы за счёт тканей входа во влагалище. Эта операция более сложна по методике, но гарантирует восстановление целостности девственной плевы на неограниченный срок.