Акушер-ХА! Байки - [42]

Тяга к жизни

Поздним-поздним вечером, когда я ещё не была писателем, а трудилась в многопрофильной больнице акушером-гинекологом, мне позвонила некая дама, мол, «от Мариванны, которая вторая жена Петрастепаныча, а первая его у вас рожала, ну помните?» И сказала, что у неё срочная проблема. Потому что завтра из дальних странствий возвращается муж, а у неё какое-то перепелиное яйцо висит в том самом месте, как раз необыкновенно важном для подобных встреч.

Пришла. Я её в приёме осмотрела. Да, обычная такая себе киста бартолиниевой железы хэзэ природы (а про себя-то думаю, что гонорейной). Я ей – пятое-десятое, приходите завтра, бакпосев, то да сё. И тут она достаёт из кошелька такое количество аргументов, что я дрогнула. «Это ж, – думаю, – пятнадцать минут работы скальпелем и иглодержателем – и моё жалованье за двенадцать месяцев беспорочной службы». Даже Гиппократ не устоял бы. Тем более он сам и говорил: «Деньги вперёд». Это потом в Присяге советского врача всё извратили.

Утихомиривая по дороге остатки лекарской совести, я вяло отнекиваюсь, де, ну, сделаю я вам сейчас, а завтра-то – ещё низя, потому что бо-бо. Так, может, всё-таки… Она меня перебивает с непреклонной решимостью: «Делайте! Там разберёмся!» Рисковая такая тётка. Обаятельная – сил нет. Я обычно женщин как класс не замечаю. И мужику-то харизму ой какой длины надо иметь, чтобы моё внимание обратить. А тут прям ну влюбилась. Сил нет какая очаровательная женщина, хоть и при кисте.

Потащила я её в главный корпус в ургентную смотровую. С собой – набор инструментов металлических, материалов шовных и акушерку, в боях проверенную, чтобы патроны подносила и не настучала никому.

Всё быстренько под инфильтрационной анестезией состряпали. Я пациентке говорю:

– Может, я тебя в какую-нибудь палату уложу? Полежишь часок-другой, потом такси вызовем, чтобы всё путём.

Она подскочила – вся хохочет:

– Да что вы, что вы! Мне так прекрасно без этого яйца, что я прямо вся цвету и пахну! Спасибо, доктор, я пойду, хотя тоже вся в вас уже влюблённая!

И ускакала.

Спустя полчаса я курю на ступеньках приёма родильного дома. И вижу картину, от которой мои надпочечники начинают провоцировать развитие феохромоцитомы. Тётку эту, всю из себя такую-разэдакую, два здоровенных амбала под ручки ведут прямо ко мне. Она белая-белая, как хлорка в порошковом состоянии. В руках пакет. А из пакета торчит горлышко бутылки абсента.

Она решила, что за такую вот мою любовь и красоту ООНовского гранта, что она мне налом отвалила, – мало. И вместо цветов – бутылку захотела мне вручить. Причём – немедленно. Не любила откладывать. А уж от симпатии ко мне, внезапно её посетившей, или от страхов и треволнений, внезапно догнавших, коллапс у неё маленько приключился – мне неведомо.

Мы ей по вене коктейля животворящего со всякой глюкозой и аскорбинкой вкололи.

– Лежи! – говорю. – Полчаса, родная! И чтобы без никаких!

Она мне:

– Некогда мне здесь разлёживаться. Потому что завтра муж из дальних странствий возвращается, и я пока имею ещё возможность вспомнить всё лучшее. Муж у меня, конечно же, самый прекрасный, но лучшее тоже со счетов сбрасывать нельзя!

Она этих амбалов, что её за белы рученьки привели, когда у неё «точка сборки» сместилась, ещё по дороге в супермаркет, как выяснилось, «склеила». Они уже все в ресторан собирались. Вот это жажда жизни! Вот это воля к победе!

А вы ноете всю дорогу. То у вас зуб болит, то кризис творческий, то лизис мозга.

Take it easy! Не хворайте.

* * *

Да-да-да. И этиологическую, и патогенетическую, и симптоматическую терапию я ей назначила. То, что она антибиотики собиралась шампанским запивать, – так это проблемы её печени, а не моих надпочечников. Хотя все проблемы, на самом деле, в голове. Хоть у Гиппократа спросите – он подтвердит.

Вибратор-насильник

В те времена, когда «давным-давно» ещё было помоложе, я работала акушером-гинекологом. И не просто акушером-гинекологом, а и.о. зав. обсервационным отделением со всеми его двумя этажами, изоляторами, родильно-операционным блоком, коридорами и туалетами. Такой должности я добилась в достаточно раннем возрасте множеством высокопоставленных любовников, коварными интригами и умением идти по головам в сапогах с коваными набойками. А также малой толикой таланта, трудоспособности и умения не только скальпель в руках держать правильно, но и бесконечной усидчивостью, устойчивостью и способностью держать удар.

Руководителем я была хреновым – не знала, что кадры решают всё, кроме решения проблем кадров. Потом научилась быть жёсткой, как ботинок в комедии Чаплина, и меня не мог съесть даже самый голодный патологоанатом. Но к концу первого месяца «иовства» я была на грани истерики от переутомления. Слава богу, роддом, в свою очередь, был на грани закрытия на помывку и впереди брезжил так необходимый мне отдых. Правда, хотелось ещё и денег на оный. А их-то как раз и не было. Потому что заработанное на «богатых» я щедрой рукой тратила на медикаменты для «бедных»: когда твоя задница ближе к возмездию – она куда как ответственнее сжимается. Кстати, рекомендую: всех недовольных своими заведующими – хотя бы на недельку в их шкуры.