Акулы из стали. Ноябрь - [10]
– Мне, понимаешь, и самому этих денег может не хватить, вот что я скажу тебе, Шуруп. Так-то денег мне не жалко, зачем они мне, но надо же свести концы с концами!
– А что у тебя не сводится?
– Ну давай считать.
– Давай.
– Смотри, во-первых, хочу себе шинель новую справить.
– Зачем? Твоя же еще довольно новая, ей всего сколько, лет шесть?
– Э нет, брат, это не моя. Свою я в том году решил просушить на УРМ[7], когда начхим с него крышку снял и сигареты там сушил, повесил сверху, забыл, вспомнил – дыра. Начхим мне свою запасную тогда выдал, а она не его, а прошлого начхима, а у того откуда взялась, то уже никто не помнит. Она вон протертая уже вся, нитки на локтях белеют, что стыдно и позорно, сам понимаешь.
– А получить готовую на складе?
– Если бы на складе даже и были шинели, а не одни пуговицы и шнурки, то я тебе Газманов, что ли, в таком позорище ходить? Я нормальную хочу, взрослую, а не модельерскую! Сукно у меня есть…
– Обращайся еще, – хмыкнул штурман.
– Не вопрос. А вот за пошив заплатить надо чем-то, кроме обещаний.
– Логично. На шинель откладываем. Во-вторых?
– Во-вторых, надо в прокат деньги за холодильник отнести.
– Зачем?
– Ну, для разнообразия, хоть сколько-то. Дальше. За квартиру заплатить…
– Что-то много разнообразий за раз – нет?
– …хотелось бы в этом месяце, но, пожалуй, нет. Олегу должен, надо бы отдать, но можно и не отдавать, в принципе.
– Не, Олегу надо отдать, у него же жена вот-вот рожать будет!
– Верно, а я чуть не забыл. Вот, значит, Олегу отдам, получается, а Владу и Шовкату пока нет. Фуражку мне из Севастополя Петя привез, парадную, надо бы рассчитаться.
– Все нормально, братан, – похлопал Костю по плечу Петя, – мне не горит!
– О, норм, значит остаются деньги на видеомагнитофон и на обмыть!
– Ну и что там мои пятьсот рублей?
– В видеомагнитофоне.
– Ну можно же попроще чего взять, правильно?
– Попроще-то у меня есть, хотелось с четырьмя головками!
– Кастет, ну зачем он тебе с четырьмя головками?
– Ну паузу видал как он держит? Даже картинка не дрожит!
– Это уже сибаритство какое-то, нет?
– Могу себе позволить, – офицер я морской или тварь дрожащая?
– Офицер, конечно! А у нас, офицеров, как – сам погибай, а товарищу пятьсот рублей занимай!
– И это верно! Как все сложно в жизни, а!
Грузовик наконец влез на ровную бетонку – последний кусок дороги до поселка. Вон справа остатки рельсов, после них заправка, а там уже и две девятиэтажки на въезде в поселок – улица Колышкина и первая остановка, напротив гостиницы-кафе-ресторана «Северное сияние».
Друзья вытряхнулись из будки, ощупали пуговицы-хлястики (все ли на месте) и закурили, наблюдая, как заведующая этим самым сиянием, тетя Маша, меняла на крыльце табличку «Горячие обеды!» на «Свежее пиво!», превращая кафе в ресторан.
– Теть Маш! – крикнул Костя. – А пиво-то какое? Кольское?
– Нет, блядь, чешское! Прямо из Будапешта вечерним фаэтоном прибыло!
– Так Будапешт же в Венгрии!
– Как будто это имеет какое-то значение!
И тетя Маша, запахнув дубленку, хотела удалиться, гордо подняв голову, но, поскользнувшись, чуть не упала, отчего разозлилась, плюнула на крыльцо и громко лязгнула дверью.
– Может по пиву? – предложил Костя.
– Кто приглашает, тот и угощает? – уточнил Шура.
– Есессно! Кто мы такие, чтоб традиции нарушать?
По причине раннего времени в зале ресторана было пусто, и Шура с Костей успели занять свое любимое место в углу, откуда всех было хорошо видно, а пальма (на самом деле никто не знал, что это за растение или животное, но называли его «пальмой») закрывала столик от взглядов извне, что создавало уют и располагало к неспешным, вдумчивым посиделкам.
– Интересно, – спросил Костя у официантки, – а ты что-нибудь делаешь не жуя жвачку?
– Хочешь проверить? – уточнила официантка.
– Пока нет, я же еще трезв.
– Хам. Что заказывать будете?
– Пиво, пока оно у вас свежее.
– Хм. Ну ладно. Орехов к пиву?
– Так у вас же нет орехов в меню.
– Здравствуйте, а вот же – арахис жареный.
– Шура, как люди живут без образования, ты понимаешь?
– Замечательно, я думаю. Кругом чудеса и арахис – орех.
– Арахис, милочка, – продолжил Костя, – не орех, а бобовая культура.
– Типа гороха или фасоли, – добавил Шура, видя, что официантка плохо понимает. – Ну принеси пачку, ладно, есть-то хочется.
Пиво, конечно, было свежим, но не прямо сейчас, а когда-то.
– Надо же, и здесь врут! Тетя Маша, ну какое же оно свежее, а?
– Что вы орете как потерпевшие? – к столику подошла тетя Маша. – Срок годности не вышел – значит, свежее, а других табличек у меня все равно нет.
– Ну это же натуральный обман!
– Натуральнее не бывает! Как и все у нас! Ладно, никому не говорите, гурманы, сюда за пивом все равно только догоняться приходят, у меня макароны по-флотски с обеда остались, могу разогреть в качестве компенсации.
– Пойдет! Только как же мы флотскую еду и без флотских напитков будем, да, Шуруп?
Шура с готовностью закивал.
– Так что вам, водочки?
– Фи такое предлагать! Коньяку несите!
Коньяк был старый, но в отличие от пива от этого казался только вкуснее и выпился быстро, запустив этим самым вечную дилемму с равновесием закуски и выпивки: по полтарелки макарон еще есть, а вот запивать уже нечем. Пришлось взять еще бутылочку. А потом в ресторан пришел штурман с очередной своей «любовью на веки вечные», предложили рюмку и ему – он категорически отказался («Вы что, не видите, что я с дамой!»), но выпил. Потом еще два раза подходил и в итоге перебрался к ним за столик совсем. Подсела и его дама – пришлось заказать ей шампанского. Но когда его только откупорили, дама сказала: пожалуй, разве что бокальчик. А потом переключилась на коньяк, что довольно логично: для придания себе изысканного и аристократического вида бокала шампанского хватает с избытком, а коньяк-то вкуснее, о чем знает любая дама. Просто не каждая решится в этом признаться вслух.
