Актеры - [67]
ГЛАВА 14
Зимний сезон в Майкопе в 1924 году мы кончили. И опять поездка по Кубани и по Ростовской области, опять бесконечная тряска, когда на тебя с полок все падает: и декорации, и бутафория.
К зиме мы приехали с нашим вагоном в Ставрополь.
Мне с женой и еще некоторым товарищам руководитель Ставропольского театрального коллектива, знаменитый тогда В. И. Тункель, предложил остаться на зиму в Ставрополе.
Мы согласились. И поверите, мы уже жили в комнатах, а нас все качало, как будто в вагоне, и часто ночью снилось, будто тебя с твоим вагоном толкает или декорация падает с верхней полки и ударяет по голове.
Ставрополь — славный город, весь в зелени, уютный, театральный.
Театр настоящий, руководителем его был В. И. Тункель. Кто из актерской братии не знает и не знал этого прекрасного человека!
Главным режиссером был очень хороший человек и режиссер Е. В. Свободин, происходил он из театральной династии. Отец его — Гофман — в прошлом был знаменитый драматический и опереточный премьер. Мать его Е. А. Свободина, в прошлом тоже опереточная, а потом драматическая героиня, в настоящее время она находится на покое в театральном убежище в Ленинграде. Сестра Свободина-Гофман, героиня, работает в настоящее время в Магнитогорске в драматическом театре. Одним словом, не семья, а целый театральный коллектив.
Из актеров были Д. Бельский — любовник-неврастеник, тогда еще совсем молодой, Н. А. Гарянова и А. Покровская — героини; М. Долинская, Орбельяни, Д. Даворский, Смирнов и многие другие. Состав был сильный, работоспособный. Мне была дана широкая возможность работать и как актеру и как режиссеру, и я вошел с головой в эту увлекательную творческую работу.
В. И. Немирович-Данченко.
Тункель и Свободин умели создать в коллективе дружескую атмосферу. И действительно, коллектив работал на редкость сплоченно.
Но надо признаться, и работать приходилось не зная отдыха. Особенно трудно приходилось нашим героиням — 2—3 премьеры в неделю. А в праздничные дни утром и вечером и еще выездной спектакль. А, скажем, в рождественские дни и каникулярное время спектакли идут в течение 10 дней и утром и вечером, а репертуар такой: «Гроза», «Мадам Икс», «Дама с камелиями», «Мария Тюдор», «За монастырской стеной», «Женщина в 40 лет», «Идиот», «Королева Марго», «Женщина, которая убила» — пьесы многоактные, причем утром, скажем, «Гроза», а вечером «Мария Тюдор». И так ежедневно.
В нашем коллективе пошла серия бенефисов. Пошли бенефисные пьесы «Две сиротки», «Орленок», «Парижские нищие», «Два подростка», «Ведьма», «Черт», «Ограбленная почта», работы стало еще втрое больше, во-первых, каждый бенефициант хочет, чтобы ты в его бенефис, по законам старых традиций, сыграл хоть какую-нибудь роль, все равно какую… Он твердо уверен, если твоя фамилия будет на афише, аншлаг обеспечен.
Были бенефисы молодежные, групповые, на одной афише — несколько фамилий молодых актеров.
Бенефисы бывали не только у актеров, но и у технических работников: у рабочих сцены, машиниста сцены, бутафора, парикмахера, портного, даже иногда билетера. Но бенефис кассирши — обязателен и уж кто-кто, а кассирша наверняка имеет полный сбор (аншлаг), попробуй не купить билета на бенефис кассирши, потом весь сезон в театр не попадешь, это же кассирша! И зритель, любящий театр, на актерский бенефис не пойдет, это не страшно, но, боже тебя избавь, не пойти на бенефис кассирши — жизнь твоя будет отравлена, прощай хорошие места… А ведь многие люди без театра жить не могут.
Не мало бывало смешных и трагико-комических случаев в бенефисных спектаклях. Помню, был такой случай. Актер В. В. Н. был по натуре мрачный человек и пил довольно крепко, не успевал приехать в город, как тотчас же находил «друзей»-собутыльников. Он всегда хвастался тем, что бенефис у него обеспечен аншлагом. Настал его бенефис. Народу было немного, актер он был средний, и публика к его игре относилась весьма холодно. Но подарков этот бенефициант в этот вечер получил действительно много. Но каких? Когда началось чествование, ему на сцену вынесли в убранной цветами корзине двух огромных индюков с яркими лентами на шеях, индюки, увидя свет рампы, так возмущенно заорали, что в зале поднялся невероятный хохот, и чем больше публика в зале хохотала, тем громче и смешнее индюки гоготали. Затем сконфуженному бенефицианту подали двух гусаков в таком же оформлении. Гусаки шипели, обиженные, что нарушили их покой. Третьим номером на сцену понесли в «подарок» бенефицианту в очень аляповатом и кричащем оформлении двух рябых молоденьких поросят, которые так визжали, как будто их живыми жарят на сковороде.
Все эти подношения и вся, если можно так сказать, бенефисная инсценировка имела гораздо больше успеха, чем сам бенефициант, который как пономарь скучно читал монологи Несчастливцева.
На завтра в городе бенефициента не оказалось, он выбыл в неизвестном направлении.
ГЛАВА 15
Двадцать первого января 1924 года шел вечерний спектакль. В этот вечер шла пьеса «Революционная свадьба».
И вот кто-то шепнул мне из-за кулис: «Умер Ленин». Все во мне оборвалось, казалось, остановилось дыхание, сердце словно замерло. Я не мог произнести ни одного слова. Зрительный зал молчал так же, как и мы.
