Актеры - [56]
Комиссар долго и внимательно рассматривал книги, вздохнул грустно, обнял меня по-отечески.
— Эх, Павлуша, сынок, как книга нужна нашему советскому народу. Вот прогоним врага с нашей земли, поставим винтовку на отдых и займемся книгой. В каждом доме в нашей социалистической стране будут библиотеки, в каждом доме, у каждого советского гражданина. А сейчас нам пора отплывать до хаты, рано утром в путь, да и Васе нашему очень плохо — не знаю что и делать.
Мы все попрощались с гостеприимным хозяином и со стариком и отправились к себе в штаб-квартиру. Там же находился больной мальчик нашего комиссара — Вася. Он был серьезно болен: у него на голове на самой макушке был огромный карбункул. Мальчик бредил. Нужно было его немедленно оперировать на месте или срочно везти в Сочи на операцию, но машина не могла пройти горными тропами. Решили за ночь пробраться в следующее селение, а там, говорили, на медпункте есть и доктор и фельдшер. Комиссар наш был крайне взволнован. Уже не молодым он впервые полюбил женщину. Ее сыном и был Вася. Чувство Николая Николаевича было большое. Мать и сын были для него самые дорогие люди. Он был готов на любую жертву во имя спасения ребенка.
Мы, наконец, добрались до нужного нам селения. Но врач там недавно умер, а фельдшер был непробудно пьян. Надо было привести его в чувство, а это было нелегкое дело. Братишка его тряс, тряс, пока фельдшер пробормотал:
— Я фельдшер, а не хирург, я не желаю сидеть за вашего мальчика в тюрьме, он все равно умрет. Хирургических инструментов у меня нет — возьмите у докторши, — продолжал фельдшер и мертвецки пьяный свалился тут же в больнице у входа. Что оставалось нам делать?.. Мы бросились на другую половину домика, где жила жена умершего доктора. Когда мы к ней зашли, у нее был жестокий приступ малярии, но все же она нас выслушала и сказала, что через десять минут приготовит все для операции и что свое дело она знает, так как всю жизнь была сестрой милосердия и помощницей у мужа.
Мы снова бросились к фельдшеру, трясли его, думая, что мы из него вытряхнем хмель, но из этого ничего не получилось.
«Исцелитель» мычал и падал, как бревно, на пол. Тогда я подошел к комиссару и сказал следующее:
— Товарищ комиссар, разрешите мне сделать эту операцию. Я во время империалистической войны помогал своему тестю доктору А. А. Новицкому, который был главным врачом Кауфманского лазарета.
Что было делать? Комиссар доверил мне жизнь Васи.
Мы подготовили больного к операции, он заснул у нас под эфиром. Все было тщательнейшим образом промыто и продезинфицировано. Надрез нарыва я сделал крест-накрест, иодом было все обезврежено, а сестра сделала ребенку тщательнейшую перевязку.
Через некоторое время температура стала резко падать (это меня вначале испугало), но ребенок заснул крепчайшим сном, дышал ровно и спокойно. Жизнь Васи была спасена. Но что в это время делалось с актерами, с отцом и братишкой, пока шла операция! Мы с сестрой заперлись, в маленькой операционной, а весь коллектив расположился вокруг домика. Все угрюмые, мрачные, сосредоточенные. Никто ни одного слова не произнес за время ожидания, пока длилась операция.
Когда все кончилось, мы с сестрой убедившись, что ребенок спасен, открыли дверь и вышли на улицу. Глаза всех были устремлены на меня и сестру. На всех лицах был только один вопрос: «Жив?»
Старенькая сестра, почти рыдая, воскликнула:
— Спасен ваш Вася!
Точно ураганом подняло людей, они кричали, плакали, смеялись… А что было с отцом? Он долго стоял, как окаменелый, затем этот большой, сильный человек, прошедший царские тюрьмы, побеги, войну, революцию, обнял меня и заплакал навзрыд.
Когда волнение и страсти улеглись, когда уже окончательно выяснилось, кто из товарищей в коллективе верил в меня, как в «хирурга» и кто нет, перешли к разговору о еде. Всем чертовски хотелось есть. В это время к нам подошла сестра милосердия, и, смущенно краснея, сказала:
— Друзья, прошу вас ко мне, попьем чайку и подкрепимся немного.
Нас долго на сей раз не пришлось уговаривать, мы пошли к ней в домик, где все говорило о былом уюте. В этот вечер мы пили настоящий чай с сахаром и вареньем из настоящих стаканов. Мы принесли и посадили за чайный стол главного виновника торжества Васю, и он на радость своего родителя, уплетал за обе щеки лепешки и пил чай с вареньем.
Засиделись в гостях до рассвета. Поблагодарили нашу хозяйку за ее прекрасное сердце и снова отправились в горы.
ГЛАВА 4
Наш поход дал хорошие результаты. В горах мы установили очень крепкую связь с населением, наладили работу самодеятельных кружков. Мы этим кружкам оставили небольшие пьесы, печатное руководство и наставления, как руководить кружком, хором, оркестром, как гримироваться, как готовиться к спектаклю, как работать режиссеру над пьесой, актеру над ролью и т. д.
В горах пробыли около двух месяцев и вот снова вернулись в Сочи.
Отдохнув от трудного и довольно утомительного похода, мы снова приступили к работе в драмтеатре, а работа предстояла большая: надо было обновлять репертуар и труппу, так как некоторые актеры разъезжались по домам и их нужно было заменять другими.
