Аксум - [86]

Шрифт
Интервал

; время его изготовления неизвестно, но, вероятно, он синхроничен статуе Гора. При раскопках 1959 г. в Хаулти — Мелазо были обнаружены две фигурки из голубого фаянса; это египетские амулеты Хатор и Птаха, вероятно, римского времени[729]. В средневековых эфиопских «житиях святых» упоминается поклонение Гору и Серапису; но это, по-видимому, литературная реминисценция. О сакральных функциях аксумских царей и об их обожествлении сказано выше.

Своим богам аксумиты приносили жертвы. По-видимому, животные жертвы составляли главную часть жертвоприношений. До сих пор эфиопы — христиане, мусульмане, иудеи-фалаша, кеманты, «язычники» — приносят животные жертвы. Амхара, тиграй, галла, данакиль, агау, народы Южной и Юго-Западной Эфиопии совершают жертвоприношения козы (реже овцы) при вступлении (вернее, внесении) невесты в дом жениха и новорожденного в отчий дом. Жертвоприношение быка («курбан», как у древних арабов) совершается у тиграй и тигре на поминках (тазкар) по истечении семи лет после смерти родича. Поллера[730] доказал, что тазкар представляет собой в сущности искупительный обряд, очень близкий к соответствующему обряду у древних евреев. Вероятно, это общесемитский обычай, проникший в Эфиопию и Палестину из Аравии вместе с семитоязычными переселенцами. Гураге приносят в жертву корову, козу или овцу перед коллективной обработкой посадок бесплодного банана. Этим жертвоприношением они стремятся обеспечить защиту посадок от насекомых. В то же время эротические пляски во время жертвоприношения говорят о связи с обрядами плодородия. Половина жертвенного мяса поедается участниками жертвоприношения вечером, сразу же после принесения жертвы; другая половина мяса съедается на следующий день.

В некоторых случаях для жертвоприношения оказывают предпочтение бесплодной корове. Возможно, здесь сыграл свою роль исконный практицизм крестьян, подкрепленный сакральными мотивами. Жертвоприношение бесплодной коровы отмечено у тиграй Аккеле-Гузай (в Эритрее)[731]. У барйа убийца приносит в дом убитого бесплодную корову как погребальную жертву[732]. В надписи из Сафра также, по толкованию Древеса, фигурируют бесплодная корова и бесплодная овца[733].

О принесении в жертву Махрему сразу 100 быков сообщает одна из надписей Эзаны[734]. Надпись из Сафра также связывается с жертвоприношением коровы и содержит, по мнению издателя, ряд специфических терминов, относящихся к ритуалу жертвоприношений[735]. В частности, здесь фигурирует жрец заклатель (sewa'i)[736]. О заклании скота говорят надписи из предаксумской Эфиопии[737]; предания о царе-змее также рассказывают о жертвоприношении коз.

В дополнение к животным жертвам, судя по надписи из Сафра, приносились и жертвы продуктами земледелия и пчеловодства. Пока неизвестно, воскурялись ли аксумским богам благовония, но и этот вид жертвы вполне вероятен.

Уже в предаксумский период происходит замена животной жертвы дарением божеству статуи животного. До нас дошли бронзовые и каменные статуэтки жертвенных быков, баранов, коз, верблюдов, диких животных и выгравированные на камне изображения каменных баранов, быков и газелей с посвятительными надписями; все они предаксумского и начала аксумского периодов. Бронзовая статуэтка быка из Зебан-Кутур имеет надпись, говорящую о посвящении Астару молодого бычка (lg') или овцы (bg') «здесь и там»[738]. Она датируется концом II — началом III в.

Текст «D» надписи из Сафра вводит нас в круг обрядов и идей, связанных с жертвоприношениями. Дар, состоящий из монеты и сливочного масла, приносился в ритуально чистой одежде; для приношения дров и растительного масла это было необязательно (см. стр. 177). Рейкманс, объяснивший текст, нашел аналогии у древних евреев (Gen., XXXV, 2; II Reg., X, 22; Reg., XXII, 14), а также у сабеев (покаянная табличка, опубликованная И. Ю. Крачковским[739], затем Рейкмансом[740]) и мусульманский обычай ношения ихрама в период хаджа[741].

Раннеклассовый характер аксумской религии подчеркивается обычаем человеческих жертвоприношений. В Адулисской надписи говорится только о принесении жертв, но не сказано каких именно[742]. В надписи Эзаны о походе на Афан указана жертва Махрему: 100 быков и 50 пленников[743]. В легендах о царе-змее упоминаются человеческие жертвы. Жертвы приносились, возможно, на пьедесталах стел, выполненных в форме алтарей. Кровь стекала в углубления, высеченные в форме чаш.

В Южной Аравии известны лишь гекатомбы животных, но не человеческие. Эти последние — вероятно, африканская черта в аксумской религии, хотя древние семиты, например финикияне, знали человеческие жертвоприношения.

Сохранились изображения мероитских царей, лично приносящих жертвы людей и животных. Гелиодор подробно описывает принесение в жертву мероитским богам 4 коней, 4 быков и 12 пленных: 6 юношей и 6 девушек[744]. Во всех известных нам случаях, как это подчеркивает Гелиодор, в жертву приносили пленных чужеземцев.

Известно о человеческих жертвоприношениях солнечному божеству у блеммиев[745]. Выше говорилось о человеческих жертвоприношениях Посейдону у древних жителей Барбарии (история Ямбула). В средние века ритуальные жертвоприношения (членов собственной семьи) изредка случались у эфиопских христиан на крайнем северо-западе страны; о них рассказывает «Книга Света» царя Зара-Якоба и «Житие Такла-Хаварйта»


Еще от автора Юрий Михайлович Кобищанов
На заре цивилизации. Африка в древнейшем мире

В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.


Рекомендуем почитать
Из истории гуситского революционного движения

В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.


«Железный поток» в военном изложении

Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.


Папство и Русь в X–XV веках

В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.


Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.)

Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.


Киевские митрополиты между Русью и Ордой (вторая половина XIII в.)

Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.


Олаус Магнус и его «История северных народов»

Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.