Аксум - [53]
Достаточно сравнить эти походы с набегами африканских работорговцев нового времени, главной целью которых был захват возможно большего числа рабов. Иначе поступали аксумские воины. Они прежде всего убивали и лишь в последнюю очередь брали в плен (см. выше). Число убитых намного превышает число пленных, причем значительную часть убитых составляют женщины и дети. Во время похода на Афан были убиты 503 мужчины (в том числе, по-видимому, подростки) и 202 женщины, взяты в плен 165 женщин и детей и только 40 мужчин, и то из числа геэзов (?)[427]. Во время похода на Касу были убиты 602 мужчины и 156 женщин и детей, всего 758 человек, не считая множества тех, кто утонул в Ниле или сгорел в своих домах; взяты в плен 415 женщин и 214 мужчин (в том числе подростков и детей мужского пола?), всего 629 человек[428]. И здесь число убитых превосходит число пленных. Правда, разница в соотношении между убитыми и пленными несколько иная, чем в надписи о походе на Афан; объясняется она меньшей воинственностью нубийцев по сравнению с жителями Афана.
В высшей степени характерно, что дается общее число убитых и пленных. Это то, что в современных сводках фигурирует как «общие потери врага в людской силе». Итог похода для составителя надписи — это прежде всего не перечень добычи, а суммарная сводка урона, причиненного врагу. Аксумиты стремились не столько захватить врагов в плен, сколько истребить, разорить и устрашить их. Угон пленных в рабство был подчинен этой задаче и лишь во вторую очередь имел экономическое значение. Это свидетельствует о том, что потребность в рабах была у жителей Аксума весьма ограниченной. Об этом же говорит обычай массовых человеческих жертвоприношений. Десятки и сотни пленных приносились в жертву богам, вместо того чтобы быть обращенными в рабство. Одна из надписей царя Эзаны сообщает о принесении в жертву Махрему, богу войны, 100 быков и 50 пленных[429].
О применении рабского труда в древнем Аксуме до нас дошло очень мало сведений. Несомненно, царь и знатные аксумиты использовали рабов в качестве домашних слуг и доверенных лиц.
Руфин рассказывает о судьбе Эдезия и Фрументия в Аксуме: «Эдезия царь назначил своим виночерпием; Фрументию же, остроту ума и мудрость которого царь сразу оценил, он поручил свою казну и переписку». Поэтому юноши были в большом почете, и царь их очень любил. «Умирая, царь оставил наследниками престола жену и малолетнего сына, юношам же предоставил полную свободу»[430].
Никифор Каллист излагает этот эпизод более многословно и цветисто[431].
Иными словами, Эдезий прислуживал царю за едой, Фрументий же стал рабом-приказчиком, а позднее воспитателем царского сына. Впрочем, эфиопское синаксарное житие Фрументия утверждает, что царь сделал Эдезия не просто рабом, а «начальником над слугами»[432]. Это лишь отражает представление эфиопов позднего средневековья, когда было составлено житие, о первом продвижении царского раба.
Образ другого раба, находящегося в услужении у царя-эфиопа, рисует ат-Табари. Ссылаясь на Хишама и Ибн Исхака, он рассказывает о рабе, который принадлежал Абрехе, и имел на него большое влияние[433]. Средневековая эфиопская легенда о падении Аксумского царства (рассказ об одном из «чудес» Яреда, легендарного певца и композитора) говорит о том, что преемником последнего аксумского царя стал «раб его Мерара»[434]. Вероятнее всего, этот Мерара, которого историческая традиция причисляет к средневековой династии Загве, назван рабом иносказательно. Но возможно, здесь сказалось влияние легенд о «рабском» происхождении некоторых династий, сохранявших язычество и не приобщившихся полностью к христианско-эфиопской культуре. В очень позднем варианте легенды об основателях Аксумского царства (так называемая «Кебра Нагашт озера Звайи») Эбна-Хаким, сын Соломона, привел в Эфиопию «трех черных рабов» (
Один источник свидетельствует о том, что эфиопы, поселившиеся в Южной Аравии, имели рабов. Надпись сабейских царей Илшараха Йахдуба и Йа'зила Баййина упоминает хабаша («абиссинцев»), оказавшихся «далеко от детей их и рабов их (qnyhmw)»[440]. Очевидно, рабы (или вольноотпущенники?)[441] были у многих эфиопов в Аравии. Однако остается неизвестным, были ли эти qhy рабами в экономическом отношении или только в юридическом.
