Аксель - [7]

Когда мы подъехали к дому, где я жила вместе с Брэндоном, он, конечно же, был там и сходил с ума от ярости. Я сидела на пассажирском сидении и дрожала как осиновый лист; Ди обошла машину и помогла мне выйти, используя свое крохотное тельце в качестве щита. Я держала глаза опущенными, пока не наткнулась взглядом на пару громадных ботинок преградивших мне путь. Вслед за ботинками и широкими бедрами, солидной грудью и мощными руками, я встретилась с грозными голубыми глазами. Он был огромным мужчиной, бесспорно на один фут выше моих пяти футов и трех дюймов. От выражения на его лице я сразу же попятилась назад, надеясь, что это было незаметно, но от глаз этого мужчины ничего не ускользало. Он старательно обуздал выражение лица и заботливо накрыл меня своей рукой, накинув ее мне на плечи. Когда он завел меня в дом, он ласково сказал: «Не волнуйся, девочка, теперь у тебя есть мы». Я не знаю, что это было, но, когда я в тот день встретила Грега, все что требовалось, заключало в себе те слова, которые мгновенно меня успокоили.

Час спустя мы упаковали и загрузили шесть лет моей жизни.

Я оставила все, забрав только свою одежду, важные документы, детские фотографии и маленькие сокровища, которые я скрывала от Брэндона.

Я не оглянулась назад.

Я встала с кровати примерно час спустя, после того как проснулась, я могла бы чувствовать себя бодрой, но сегодня меня переполняла одна напасть – похмелье. Взглянув на часы, я покачала головой. Как, черт возьми, я столько проспала? Правильно, Ди. Ди – вот причина, по которой я так поздно встала. Сумасшедшая девчонка вернулась вчера домой и решила, что мы должны провести вечер с «Джеком»². На днях она дала понять, что мы с «Джеком» не друзья. Никогда ими не были и никогда не будем. Ночи, проведенные с «Джеком», всегда приводили к одному и тому же. Похмелью и дурному настроению. Проклятье, Ди, лучше бы она приготовила завтрак этим утром, э-э… днем.

Как я позволила ей уговорить себя прошлой ночью? Последнее, что я помню, это как Ди вернулась с работы с большим дурацким коричневым пакетом в руках, крича «доставка спиртного!». Полагаю, это происходит, когда вы дружите с кем-то так долго. Она знала, что я нуждалась в ней, и, черт побери, я нуждалась в «Джеке». Так что ее выкрик был встречен покрасневшими веками, жалкими тревогами и лучшим другом в виде третьей коробки мороженого.

Она меня знала и понимала, что я буду страдать в эти выходные. Поэтому вместо того, чтобы позволить мне тупо напиться в одиночестве, она схватила два стакана и решила присоединиться ко мне. Помогая забыть, помогая заглушить мой разум, и просто находясь рядом.

Подойдя к своему столу, пытаясь разогнать туман от кутежа прошлой ночи, я смотрю на свой настольный календарь и трижды проверяю дату. Да, все еще восьмое августа. Мой тридцатый день рождения. А также двенадцатилетняя годовщина худшего дня моей жизни. Войдя в душ без помощи «Джека», я не могу помешать своему разуму блуждать по лабиринтам прошлого.

— ГРЭМ! — закричала я во весь голос. — Грэм, о, мой бог, ГРЭМ!! Там кровь, там так много крови, Грэм! Что мне делать? Почему там так много… почему там? — меня охватила истерика, которая частично прерывалась моим плачем.

Этого не может быть! Нет, Бог не мог быть настолько жесток, чтобы забрать еще и это!

Я падаю на колени, сгибаясь в три погибели и сжимаясь в комочек, крича и молясь… молясь и крича. Задыхаясь от громких судорожных рыданий.

Голос папы, наконец, достигает моего переполненного горем разума, когда он поднимает мое хрупкое тело и несет к своему грузовику.

— Мы сейчас поедем, малышка, пристегнись и не терзай свое прекрасное сердечко; папа теперь рядом.

Покачав головой, я понемногу отхожу от воспоминаний того ужасного дня. Мой восемнадцатый день рождения по-прежнему, спустя двенадцать лет, клеймил все дни рождения, которые сопровождались болью останавливающей сердце. Обещаю, однажды, в один прекрасный день, я смогу проснуться в свой день рождения и улыбнуться. Не могу дождаться этого дня.

Чувствуя, что чуть больше похожа на человека, чем полчаса назад, я набрасываю пушистый халат на обнаженную кожу и отправляюсь на поиски своей лучшей подруги.

Я иду на кухню и улыбаюсь, обнаружив записку от Ди.

«Йо! Приготовь себе какую-нибудь жрачку, поешь… прими душ, потому что я уверена, ты воняешь как вчерашнее дерьмо. Мне пришлось убежать в офис, но будь готова… я вернусь домой около полудня. Нам предстоит серьезный шопинг и уход за телом! Так-то, ты этого не избежишь! Люби меня!»

Купив салат в закусочной вверх по улице, я возвращаюсь с улыбкой на лице. Приготовь мне какую-нибудь жрачку, моя глупышка. Стоит просто отъехать на две секунды и заплатить кое-кому, чтобы получить вожделенную пищу. Оставляю кое-что для Ди, как всегда занятую по пятницам перед длинными выходными и по-прежнему следящую за тем, чтобы я поела и позаботилась о себе. В подобные времена я понимаю, как мне повезло, что она есть в моей жизни; не знаю, что бы я делала без нее. Она спасала меня от меня самой чаще, чем я могу сосчитать. Знаю, что она будет через час, и это служило еще одним доказательством. Она знает, что нужна мне в этот уик-энд, поэтому закрывает магазин пораньше.