Аконит 2019. Цикл 2, Оборот 1 - [4]
На глубине около метра грунт стал мягче, но быстрее дело не пошло, так как оба давно выбились из сил. Костя потерял счёт времени и боялся смотреть на телефон, подозревая, что уже далеко за полночь. Казалось, спина вот-вот треснет и расколется пополам. Им придётся копать вечно, двум переломанным, изуродованным чудовищам, обречённым на нескончаемую ночь, землю и бензиновую вонь в наказание за дерзость.
Острие лопаты звякнуло о металл.
— Сделано! — воскликнул Выродок торжествующе воздев руки над головой. — Вот она! Вот она, старушка! Ну-ка, дружище, принеси мне ножницы и посвети.
Накинув куртку, Костя послушно выполнил указания. Положив рядом инструмент, уселся на краю ямы, направил луч фонаря туда, где Антон счищал последние комья земли с темного прямоугольника крышки гроба. Это же ведь была крышка, правильно?
— Столько ржавчины, — пробормотал Костя.
— Вроде оцинкованный не должен ржаветь.
— Так он и не оцинкованный, — сказал Выродок, довольно оглядывая плоды своих трудов. — Ее лет шестьдесят назад хоронили. Какой цинк? Просто железный ящик.
Он взял топор, примерился и с размаху ударил по крышке на противоположной от креста стороне гроба. Лезвие без труда пробило рыжую поверхность, ушло глубоко внутрь. Выродок хмыкнул, нанёс ещё пару ударов, потом взялся за ножницы. Пока он кряхтел и сопел внизу, Костя поднял лицо к небу, где за чёрными пятнами сосновых крон висели созвездия. Несмотря на всю жуть происходящего, его захлестнул вдруг детский, почти священный восторг. Он живёт! Вот прямо сейчас, под звёздами, по-настоящему живёт. Творит какую-то невообразимую, возмутительную хрень, о которой уже завтра придётся жалеть, нарушает границы и совершает ошибки. Жизнь, мать вашу за ногу!
— Нужен свет! — раздалось снизу, и Костя протянул товарищу фонарь. Из могилы пахло плесенью и подвалом. Смертью не пахло. Смерти там давно уже не осталось.
Минуту спустя Антон выпрямился, прижимая к груди что-то тёмное — то ли толстое полено, то ли глиняный горшок.
— Готово, — усмехнулся он. — Кажется, нашёл.
Осторожно поставив находку на отвал рядом с товарищем, он направил на неё луч фонаря. Это была внушительных размеров банка из толстого стекла, вроде стандартной трёхлитровой, только с куда более широким горлышком, плотно закупоренным резиновой крышкой. Внутри в прозрачной жидкости покоилось существо, которое Костя в первое мгновение принял за грубо сделанную тряпичную куклу: смятое туловище, странно изогнутые конечности без единого намёка на кисти или ступни, бугрящийся шов на груди — чем ещё это могло быть? Но затем он увидел лицо, искажённое гримасой боли, увидел зажмуренные глаза и кривой оскаленный рот, полный крошечных зубов.
— Ёкарный бабай, — ошеломлённо пробормотал Костя. — Ребёнок. Настоящий.
На лбу существа, над едва намеченными бровями, росли рога, напоминающие рожки маленьких козлят — в половину Костиного мизинца длиной, тупые, слегка загнутые назад.
— Настоящий, — подтвердил Антон, выбираясь из ямы. — Мой троюродный дядя. Или тётя.
— Ты… — Костя не мог отвести взгляда от рогов, почти касавшихся стекла изнутри. — Ты думаешь…?
— Ну да. Ее ребёнок. Иначе зачем бы его положили к ней в гроб?
Костя кивнул. Наклонился к банке, пытаясь понять, действительно ли выражение, застывшее на лице чудовища, являлось следствием боли. Могло ли столь невероятное создание смеяться?
— Ты слышишь? — спросил Выродок за спиной. — Слышишь, как он шепчет? Нет?
— Слышу, — одними губами ответил Костя.
Больше всего это было похоже на воспоминания. Внезапные и яркие воспоминания, затмевающие всё остальное, заполняющие сознание целиком, заставляющие застывать на месте и хвататься за голову. Голос в этих воспоминаниях звучал негромко, но отчётливо, требуя немедленно, немедленно, немедленно обернуться.
Костя успел отпрянуть в последний момент. Топор на стальной рукояти, разрубив воздух там, где всего секунду назад находилась его шея, с хрустом вонзился в землю.
— Чёрт, — сказал Выродок и, выдернув топор, замахнулся ещё раз. Костя откатился в сторону, ослеплённый бьющим в глаза светом фонаря, инстинктивно мотнулся вправо, стараясь отделиться от нападающего разрытой могилой. Пальцы скользнули по ручке брошенной сапёрной лопатки, и он рывком поднялся, выставив ее перед собой.
— Ну же, Кощей, — прошипел Выродок. — II тут всё испортишь. Завязывай.
— Какого хрена?! Ты что творишь?
— Возрождаю банду, — луч фонаря скользнул к жуткой банке. — У нас теперь новый ударник.
— Тебе совсем кукушку сорвало! — завопил Костя. — Не подходи!
— Ну, сам посуди, дружище: ты не играл два года, оброс домашним уютом, от бабы своей рук оторвать не можешь. Разве так живут? А?
— Это же я! Мы дружим пятнадцать лет! Антоха, очнись!
— Те, кто заключил сделку с Голландцем Михелем, не способны дружить. Помнишь?
— Да нет никакого Голландца! — взвизгнул Костя, чувствуя во рту тяжёлый медный привкус. — Заткнись, сука! Это просто старая сказка! Нет никакого Михеля, и не было никогда!
— Разве? — спросил Выродок и бросился на него через могилу.
Костя отшатнулся, интуитивно вскинув для защиты левую руку. Древко топора врезалось в неё чуть ниже локтя. Вскрикнув от боли, он ударил лопаткой наотмашь, наугад — куда-то в непроглядную черноту вокруг слепящего фонаря. Удар достиг цели, и фонарь, взметнув луч к небу, отлетел в сторону — а Выродок, потеряв равновесие, с жалобным всхлипом упал навзничь, прямо в широко распахнутую яму.
Сережа был первым – погиб в автокатастрофе: груженый «КамАЗ» разорвал парня в клочья. Затем не стало Кирилла – он скончался на каталке в коридоре хирургического корпуса от приступа банального аппендицита. Следующим умер Дима. Безалаберный добродушный олух умирал долго, страшно: его пригвоздило металлической балкой к стене, и больше часа Димасик, как ласково называли его друзья, держал в руках собственные внутренности и все никак не мог поверить, что это конец… Список можно продолжать долго – Анечка пользовалась бешеной популярностью в городе.
«Этопять», как пишут в Интернете. Это юбилейная пятая ежегодная антология лучших новых рассказов в жанре хоррора, мистики и триллера. Книга, пропустить которую вы не имеете права. Это девятнадцать – «волшебное» число Стивена Кинга – девятнадцать историй, от которых мурашки бегут по коже. Это сто – сто процентов ужасов и кошмаров прошлого, настоящего, будущего, среди которых наверняка есть и ваш персональный кошмар. Это три. И это тысячи. Три слова – Самая Страшная Книга, – которые стали паролем доступа в мир сверхъестественного для тысяч и тысяч читателей. Мы вновь открываем портал в темное измерение.
Черт знает, сколько у черта пальцев. Может, десять, а может – все пятнадцать. Но еще больше у черта масок, и он меняет их постоянно, являясь смертным в самых диковинных обличьях, иногда обманчиво-прекрасных, иногда – чудовищных. В этой книге собраны повесть и чертова дюжина рассказов, в которых нечистая сила предстает во всем своем жутком, леденящем кровь многообразии. Не сопротивляйтесь. Позвольте «Чертовым пальцам» перенести вас в мир, где ничто не является тем, чем кажется.
Этот мир причудлив и эклектичен, но вместе с тем хорошо узнаваем. Это мир волшебных сказок, где эльф Финголфин действует рука об руку с пьяницей-сапожником Толяном, а ведьмы, ругаясь, вспоминают мирового змея Ёрмунганда. Отношения между людьми и эльфами в Мандре заходят в тупик. Судьба этого необычного и яркого мира зависит от того, смогут ли договориться между собой боги Детей Старшей Расы и людей – Эльф и Нава. Ради этого они спускаются на землю в облике Верховного мага Фейре Шенвэля и боевой мандреченской ведьмы Карины...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В преисподнюю прибыла инспекция. Загадочный седовласый господин критически осматривает круги ада, беседует с насельниками и смущает местных бюрократов: кто он — архангел, сам Господь или живой человек?На обложке: рисунок Leo & Diane Dillon.
Множество людей по всему свету верит в Удачу. И в этом нет ничего плохого, а вот когда эта капризная богиня не верит в тебя - тогда все действительно скверно. Рид не раз проверил это на своей шкуре, ведь Счастливчиком его прозвали вовсе не за небывалое везение, а наоборот, за его полное отсутствие. Вот такая вот злая ирония. И все бы ничего, не повстречай Счастливчик странного паренька. Бывалый наемник сразу же почувствовал неладное, но сладостный звон монет быстро развеял все его тревоги. Увы, тогда Счастливчик Рид еще не знал, в какие неприятности он вляпался.
Что-то мерзкое и ужасное скрывается в недрах таежной земли. Беспощадный монстр ждет своего часа.
Интернет-легенда о хаски с чудовищной улыбкой может напугать разве что впечатлительного подростка, но хаски найдет средства и против невозмутимого охранника богатой дачи…
Весь вечер Лебедяна с Любомиром, сплетя перста, водили хороводы, пели песни и плясали в общей толчее молодежи. Глаза девицы сверкали все ярче и ярче, особенно после того, как Любомир поднес ей пряный сбитень. Пили его из общего глиняного кувшина и впрогоряч. Крепкий, пьянящий напиток разгонял кровь и румянил щеки, подхлестывая безудержное веселье и пробуждая силы для главного таинства этой ночи. Схватившись за руки крепче прежнего, молодые прыгали через костер, следя за тем, как беснуются сполохи смага, летя вослед.
Оконченное произведение. Грядет вторая эра воздухоплавания. Переживут ли главные герои катаклизм? Что ждет их в новом мире? Открытие забытых небесных островов, продолжение экспансии островитян, восстания челяди,битва держав за место под солнцем на осколках погибающего континента. Грядущий технологический скачек, необычная заморская магия, новые города, культуры и жизненный уклад содрогнут когда-то единую Некротию...
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.