Аконит 2019. Цикл 2, Оборот 1 - [11]
Артем кивнул.
— Вы не очень торопитесь? У меня есть деньги… в номере остались… если вы меня туда подбросите, я заплачу.
Степан Юрьевич удивлённо посмотрел на попутчика.
— Так это километров пятнадцать будет, — сказал он. — По дороге если… Как же вы…
Он только теперь заметил лёгкие ботинки случайного попутчика, которые совсем не сочетались с тёплой зимней курткой.
Артём усмехнулся, но как-то невесело.
— Я в парк вышел, думал прогуляться перед сном.
Степан Юрьевич покачал головой, притормозил и развернулся.
— Пятьсот рублей, — сказал он.
— Хорошо, — сказал Артем.
— Слушайте, — спохватился Степан Юрьевич.
— Там на заднем сиденье бутылка водки есть. Она начатая, правда. Вы, наверное, замёрзли? Угощайтесь.
— Спасибо, — слабо улыбнулся Артем. — Очень кстати.
Он перегнулся назад. От его куртки пахло странно — сладкими травами, лошадью и чем-то ещё… медный такой запах, неприятный. Звякнуло стекло. Артем уселся на сиденье, открутил пробку, отхлебнул. Степан Юрьевич покосился на попутчика. Он предчувствовал интересную историю; ради неё — не за пятьсот же рублей — он и согласился подвезти заплутавшего гуляку. Артем не выглядел пьяным, что объяснило бы многое — он производил впечатление человека, глубоко чем-то потрясённого.
И история не замедлила воспоследовать.
— Праздник был очень шумный, — отхлебнув ещё раз, сказал Артем.
На Степана Юрьевича он не смотрел; адресатом рассказа являлся, судя по направлению его взгляда, потёртый бардачок «девятки».
— У меня заболела голова. Я решил выйти, прогуляться по парку.
Настя сочувственно чмокнула Артема в щёчку, когда он сказал, что пойдёт посидит в номере, и удрала гадать с подругами. Профессиональная гадалка по рунам входила в оплаченную программу мероприятий, посвящённых Хэллоуину. Собственно, это Настя и затащила Артема в этот отель на берегу Ладо же кого озера. Сам он был глубоко равнодушен что к Таро, что к рунам, что к Пасхе, что к Хэллоуину.
Просто хотелось сделать приятное своей девушке.
В номере голова у Артема разболелась ещё сильнее. Батареи жарили вовсю, было очень душно. Он накинул куртку и спустился в холл, решив немного пройтись по парку, который начинался сразу за отелем. В холле было шумно. Артем увидел людей в ярких фольклорных костюмах и узнал в них приглашённый коллектив. Артисты честно отработали праздничную программу и, видимо, собирались уезжать. Артем принялся пробираться сквозь весёлую, пахнущую сырным супом, печёной тыквой и водкой толпу. Он был уже у самых дверей, когда кто-то поймал его за рукав. Он обернулся. Это оказалась девушка с толстой русой косой. Пуховик был накинут прямо поверх синего льняного платья.
— Поедемте с нами! — умоляюще сказала она. — Ещё одного человека надо, а то лошадей не дадут!
Артем видел конюшни позади отеля. Видимо, после выступления хозяин отеля расщедрился на бесплатный аттракцион для артистов.
Но всё же Артем замялся. Догадавшись о причине заминки, лидер коллектива, высокий мужчина — тоже с длинной косой, только чёрной — сказал басом:
— Всё оплачено.
— Один кружочек! — воскликнула девушка, не выпуская рука в Артема. — Пожалуйста!
— В такую ночь! — добавил кто-то из яркой толпы.
А ещё кто-то, кажется, хихикнул.
Артем подумал, что прокатиться на лошади по ночному парку будет даже лучше, чем гулять по нему. Но он всё же попытался отказаться, в последний раз:
— Да я не умею верхом…
— Мы вам самую спокойную лошадь дадим, сидеть будете как на диване, — заверил его лидер коллектива.
Самой спокойной лошадью оказался старый мерин. Артему помогли взобраться в седло, вставили ноги в стремена. Поводья он взял сам.
Кавалькада тронулась. Когда они въехали под своды ветвей, все разговоры стихли.
Сосны, ели и берёзы в свете луны казались вырезанными из чёрной бархатной бумаги. Снег тихо искрился под копытами лошадей. Голова на свежем воздухе совершенно прошла. Компания выехала в поле. Лошади попы и чуть быстрее. Артем испугался, что вот тут-то он и свалится с широкого крупа, но зря. Он и правда сидел словно на теплом мохнатом диване, который стремительно и ровно нёсся над заснеженной равниной. Внизу мелькнуло что-то тёмное и большое, и в этот момент Артем понял, что не слышит топота копыт — а лишь свист ветра.
Лошади ступали по какой-то невидимой поверхности, которая очень полого поднималась вверх. Артем решил спросить одного из своих спутников, в чем дело. Артему было тепло в куртке и зимних, утеплённых джинсах. Но в этот момент его обварило холодным потом от мгновенно пронзившего его ужаса.
Его спутники изменились. Слева от него скакала девушка в шинели. Лунный свет вскипал на ромбиках в ее петлицах. Только светлая толстая коса, перекинутая на грудь, напоминала о весёлой девушке в синем льняном сарафане. На женщине рядом с ней была роскошная волчья, что ли, шуба, при виде которой Артему вспомнился советский фильм «Морозко». Третьей женщиной в коллективе была Галина Викторовна, единственная, чьё имя врезалось в память Артему. Ее представили как «пенсионерку, заслуженного деятеля искусств». Она предпочла этническим нарядам потёртый пиджак, на котором тускло поблёскивала орденская колодка, и пела она просто здорово. Сейчас колодка небрежно, на манер фибулы, была приколота на невообразимом плаще из шкур… иди просто потёртой шкуре, небрежно накинутой на плечи. На шее Галины Викторовны висело ожерелье из чьих-то клыков такого размера, что встречаться с их бывшим обладателем лицом к лицу и без, минимум, пистолета, не хотелось. Клыки бились друг о друга с тихим костяным стуком — кавалькада, словно повинуясь неслышному приказу, перешла на галоп. Луна, огромная, бесстрастно белая, нависала над ними, как глаз великана.
Сережа был первым – погиб в автокатастрофе: груженый «КамАЗ» разорвал парня в клочья. Затем не стало Кирилла – он скончался на каталке в коридоре хирургического корпуса от приступа банального аппендицита. Следующим умер Дима. Безалаберный добродушный олух умирал долго, страшно: его пригвоздило металлической балкой к стене, и больше часа Димасик, как ласково называли его друзья, держал в руках собственные внутренности и все никак не мог поверить, что это конец… Список можно продолжать долго – Анечка пользовалась бешеной популярностью в городе.
«Этопять», как пишут в Интернете. Это юбилейная пятая ежегодная антология лучших новых рассказов в жанре хоррора, мистики и триллера. Книга, пропустить которую вы не имеете права. Это девятнадцать – «волшебное» число Стивена Кинга – девятнадцать историй, от которых мурашки бегут по коже. Это сто – сто процентов ужасов и кошмаров прошлого, настоящего, будущего, среди которых наверняка есть и ваш персональный кошмар. Это три. И это тысячи. Три слова – Самая Страшная Книга, – которые стали паролем доступа в мир сверхъестественного для тысяч и тысяч читателей. Мы вновь открываем портал в темное измерение.
Черт знает, сколько у черта пальцев. Может, десять, а может – все пятнадцать. Но еще больше у черта масок, и он меняет их постоянно, являясь смертным в самых диковинных обличьях, иногда обманчиво-прекрасных, иногда – чудовищных. В этой книге собраны повесть и чертова дюжина рассказов, в которых нечистая сила предстает во всем своем жутком, леденящем кровь многообразии. Не сопротивляйтесь. Позвольте «Чертовым пальцам» перенести вас в мир, где ничто не является тем, чем кажется.
Этот мир причудлив и эклектичен, но вместе с тем хорошо узнаваем. Это мир волшебных сказок, где эльф Финголфин действует рука об руку с пьяницей-сапожником Толяном, а ведьмы, ругаясь, вспоминают мирового змея Ёрмунганда. Отношения между людьми и эльфами в Мандре заходят в тупик. Судьба этого необычного и яркого мира зависит от того, смогут ли договориться между собой боги Детей Старшей Расы и людей – Эльф и Нава. Ради этого они спускаются на землю в облике Верховного мага Фейре Шенвэля и боевой мандреченской ведьмы Карины...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор сам по себе писатель/афорист и в книге лишь малая толика его высказываний.«Своя тупость отличается от чужой тем, что ты её не замечаешь» (с).
В преисподнюю прибыла инспекция. Загадочный седовласый господин критически осматривает круги ада, беседует с насельниками и смущает местных бюрократов: кто он — архангел, сам Господь или живой человек?На обложке: рисунок Leo & Diane Dillon.
Множество людей по всему свету верит в Удачу. И в этом нет ничего плохого, а вот когда эта капризная богиня не верит в тебя - тогда все действительно скверно. Рид не раз проверил это на своей шкуре, ведь Счастливчиком его прозвали вовсе не за небывалое везение, а наоборот, за его полное отсутствие. Вот такая вот злая ирония. И все бы ничего, не повстречай Счастливчик странного паренька. Бывалый наемник сразу же почувствовал неладное, но сладостный звон монет быстро развеял все его тревоги. Увы, тогда Счастливчик Рид еще не знал, в какие неприятности он вляпался.
Что-то мерзкое и ужасное скрывается в недрах таежной земли. Беспощадный монстр ждет своего часа.
Интернет-легенда о хаски с чудовищной улыбкой может напугать разве что впечатлительного подростка, но хаски найдет средства и против невозмутимого охранника богатой дачи…
Весь вечер Лебедяна с Любомиром, сплетя перста, водили хороводы, пели песни и плясали в общей толчее молодежи. Глаза девицы сверкали все ярче и ярче, особенно после того, как Любомир поднес ей пряный сбитень. Пили его из общего глиняного кувшина и впрогоряч. Крепкий, пьянящий напиток разгонял кровь и румянил щеки, подхлестывая безудержное веселье и пробуждая силы для главного таинства этой ночи. Схватившись за руки крепче прежнего, молодые прыгали через костер, следя за тем, как беснуются сполохи смага, летя вослед.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.