Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 1 - [22]
Затем последовал удар в стену. Потом еще один. И еще. Кто-то невидимый кружил в темноте вокруг дома, колотя в стены. Ветхие доски трещали. Хибара ходила ходуном. Керосиновая лампа опрокинулась и погасла. Оконное стекло треснуло и осыпалось градом осколков. Пол хибары тут же начало заливать дождем.
— Камни! — взвизгнул Рей.
В темноте я не видел выражения его лица, но в его голосе слышался неподдельный ужас.
Он бросился к выходу, распахнул дверь и замер на пороге, не осмеливаясь выйти из дома. Снова полыхнула молния. Рей рухнул на колени, протянул руку за порог и начал лихорадочно шарить по мокрой земле.
— Твою… — он грязно выругался. — Где они?!
Он шарахнулся обратно в дом и захлопнул дверь. Повернулся ко мне. Во вспышке молнии я разглядел его лицо, искаженное лютой злобой. Я еще ни разу не видел его таким.
— Кто унес камни? — прошипел Рей.
— Владик, сука, ты?
Я не успел ему ответить. Мы услышали еще один удар в стену, а потом дверь распахнулась. На пороге стоял Дани. Его одежда была заляпана болотной грязью, с мокрых волос ручьями стекала вода.
И тогда Рей начал орать.
Это последнее, что я помню. Дани со стволом в руке. Он медленно вскидывает руку и нажимает на курок. Потом вспышка и вопли Рея.
Когда меня задержали на трассе, я был в полной прострации, не мог даже говорить. Сначала меня отвезли в ментовку, но продержали там недолго. Видно было, что я не их клиент. Когда меня откачали в больничке, первое, что я спросил — где Книга? Нашли ли Книгу?
Книги не было. Зато было два трупа в хибаре — один с простреленной головой, другой с «пулевыми ранениями, несовместимыми с жизнью». Экспертиза установила, что они умерли в разное время. Дани — от выстрела в упор. Конечно же, это было не самоубийство. Его рот был забит болотной грязью, эта же грязь была у него в легких. Это значит, что он был еще жив, когда мы притопили его в трясине. Не знаю, как это ему удалось, с этакой дырой в башке. А потом, нахлебавшись болотной водички, он каким-то образом выполз из трясины и дошел до нашего дома. И ствол не забыл прихватить. Этот эпизод дела следаки не могут объяснить. На всякий случай они обшарили болото, но не нашли там ничего интересного. Никаких следов.
С Реем все проще. Он валялся у стены, изрешеченный пулями. В него разрядили полную обойму. Стреляли из того же пистолета, из которого был убит Дани. Ствол оказался «левый», незарегистрированный. На нем были мои отпечатки.
Только мои.
Да уберется этот долбанный мент или нет?! Что еще он хочет узнать? Я сказал ему все, мне нечего добавить.
Подпол молчит. Смотрит на меня чуть ли не с жалостью. Потом протягивает руку и почти дружески хлопает меня по плечу.
— Ладно, Влад. Ты не волнуйся, ничего тебе не сделают. С юродивого какой спрос…
— Я не убивал, — говорю я. — Вы мне не верите?
Он усмехается.
— Отчего же, верю. Это не ты. Это Мышиный Король, который сидит у тебя на плече и нашептывает всякие непотребства. Верно?
Я не отвечаю.
Он задумчиво глядит на меня, потирая подбородок кончиками пальцев. Потом присаживается на краешек койки.
— Знаешь… Есть у меня одна версия… не очень правдоподобная, тут слишком много нестыковок, но и не самая бредовая. Тебе не приходило в голову, что в вашей компашке был пятый?
— Пятый? — тупо переспрашиваю я.
— Считать умеешь? Ну, давай вместе. Трое отморозков в хижине — это раз. Точнее, три. Ваш Железный Дровосек в чаще — четыре. И еще пятый. Наблюдатель, скажем так. Некто, кто желал завладеть манускриптом. Какой-нибудь сектант, или экстрасенс, или фанатик, черт их всех разберет. Этот Пятый прятался в лесу или на болотах. Следил за вами, выжидал. А потом он сунул ствол Даниилу и убедил его подстрелить Евгения.
— Рея, — говорю я.
Он пропускает это мимо ушей.
— Потом между ними происходит стычка. Евгений выхватывает у Даниила ствол и стреляет ему в лицо. Это не то, на что рассчитывал Пятый. Тогда он решает действовать самостоятельно. В ту же ночь он приходит и убивает Евгения. Причем делает это так, чтобы подставить тебя. Потом он забирает манускрипт и уходит. Как тебе такая версия?
Я молчу, соображая.
— Если в самом деле был Пятый… Зачем ему подставлять меня или Дани… Даниила? Разве он не мог просто прийти и…
— Значит, не мог, — перебивает меня подпол. — Возможно, это очень известный человек. Большая шишка. Кто знает, может быть, мы каждый день видим его по телику. Само собой, он не хотел подставляться.
Подпол поднимается на ноги, собираясь уходить.
— Влад, ты не волнуйся. Если этот Пятый действительно существует, я его найду. Это в моих же интересах. За такие дела звездочки на погоны сами сыплются.
Усмехнувшись, он делает шаг к двери.
— Подождите… — говорю я.
— Ну что еще?
— Геля… ее нашли?
Он качает головой.
— Нет. И молись, чтобы не нашли.
Подпол уходит. Я снова остаюсь один, но это ненадолго. Скоро придет медсестра, принесет таблетки. Они буквально выносят мне мозг, но так даже лучше. Все, чего я хочу сейчас — закинуться таблетками и отрубиться. Но я знаю, что проснусь этой ночью, и снова будут трещать цикады. В их пении я услышу голос Дани. Я слышу его каждую ночь. Он пытается мне что-то сказать, но я его не понимаю. Потом Дани замолкает, и я начинаю слышать уже совсем другой голос. Ироничный и злой. Его я всегда понимаю. Он повторяет лишь два слова, снова и снова. Всегда одно и то же:
Мир после катастрофы, о которой никто не помнит. Мир, в котором есть место магии, голосам мертвых и артефактам прежней эпохи. Мир, в котором обитают кракены. И убийца кракенов, Георг Нэй, придворный колдун из Сухого Города. Мир за пределами острова-крепости – Мокрый мир, соленый и опасный, подчиненный воле Творца Рек. Неисповедимо течение темных вод. Оно может поглотить Нэя или сделать его легендой. И да поможет Гармония смельчакам, покинувшим клочки суши ради правды, похороненной на дне Реки.
Встретились как-то русский, украинец и белорус…Это могло бы быть началом анекдота, но не в этот раз. Алексей Жарков и Дмитрий Костюкевич снова собирают всю свою лучшую «Жуть». К ним присоединился Максим Кабир, и втроем они отдают на суд читателю свои труды. Чего ждать от книги? Историй. Филигранных, доскональных, глубоких. Фантастических, реалистичных, социальных. Соавторских и индивидуальных. Новых и уже знакомых. Но самое главное — жутких. Название оправдывает себя на все сто. Книга содержит нецензурную брань.
События романа разворачиваются в недалёком будущем (2035 год), в мире, похожем на наш, где открыт способ беспроводной передачи энергии и освоена технология управления материей на квантовом уровне.
«Темная волна» стала заметным явлением в современной российской литературе. За полтора десятилетия целая пледа авторов, пишущих в смежных жанрах: мистический триллер, хоррор, дарк-фентези, — прошла путь от тех, кого с иронией называют МТА (молодые «талантливые» авторы), до зрелых и активно публикующихся писателей, каждый из которых обладает своим узнаваемым стилем. В настоящем сборнике представлены большие подборки произведений Дмитрия Костюкевича, Ольги Рэйн и Максима Кабира. В долгих представлениях авторы не нуждаются, они давно и прочно завоевали и любовь ценителей «темных жанров», и высокую оценку профессионалов от литературы.
Всем известен Великий Закон Падающего Бутерброда, согласно которому кусок хлеба, смазанный маслом всегда падает на пол маслом вниз. Общеизвестно также, что коты при падении всегда приземляются на четыре лапы, никогда не падая на спину. Но что, если две эти постоянные свести воедино? Другими словами, превратить кошку в бутерброд, намазав ей маслом спину?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Меньше знаешь — крепче спишь» или всё-таки «знание — сила»? Представьте: вы случайно услышали что-то очень интересное, неужели вы захотите сбежать? Русская переводчица Ира Янова даже не подумала в этой ситуации «делать ноги». В Нью-Йорке она оказалась по роду службы. Случайно услышав речь на языке, который считается мёртвым, специалист по редким языкам вместо того, чтобы поскорее убраться со странного места, с большим интересом прислушивается. И спустя пять минут оказывается похищенной.
Незнакомые люди, словно сговорившись, твердят ему: «Ты — следующий!» В какой очереди? Куда он следует? Во что он попал?
Автор сам по себе писатель/афорист и в книге лишь малая толика его высказываний.«Своя тупость отличается от чужой тем, что ты её не замечаешь» (с).
…Этот город принадлежит всем сразу. Когда-то ставший символом греха и заклейменный словом «блудница», он поразительно похож на мегаполис XX века. Он то аллегоричен, то предельно реалистичен, ангел здесь похож на спецназовца, глиняные таблички и клинопись соседствуют с танками и компьютерами. И тогда через зиккураты и висячие сады фантастического Вавилона прорастает образ Петербурга конца XX века.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.