Академик архитектуры И. И. Свиязев - [3]

Свиязев обратился к председателю департамента военных дел Государственного совета и главному начальнику управления военных поселений А. А. Аракчееву с просьбой «удостоить чести служить под лестным его началом».

С именем Аракчеева связана целая четверть XIX века, получившая в истории название аракчеевщины. Аракчеев, оказавшись первым лицом в империи после царя, твердой рукой осуществлял грубую, ничем не прикрытую реакцию и заслужил всеобщую ненависть. Один из современников, Ф. Ф. Вигель, писал об Аракчееве: «Еще в ребячестве слышал я, как с омерзением и ужасом говорили о людоеде Аракчееве… Сначала был он употреблен… как исправительная мера для артиллерии, потом как наказание всей армии и под конец как мщение всему русскому народу».

В 1817 году Аракчеев стал главным начальником управления военными поселениями.

В этих поселениях, усиленно создаваемых Александром I и Аракчеевым, находились солдаты-крестьяне, вся жизнь их была построена на строго военных началах. Мужчины носили военную форму и проходили военное обучение. Мальчики с семилетнего возраста одевались тоже в форму и обучались строю. На полевые работы люди выходили под командованием капрала и под барабанный бой. Вставали и ложились спать по особым сигналам. Затопляли печи, тушили свет вечерами тоже по сигналу. Браки заключались только с разрешения начальства. Военные поселяне не могли куда-либо отлучиться и не имели права торговать своими продуктами. За нарушение воинского артикула следовало жестокое телесное наказание, которое распространялось не только на солдата-крестьянина, но и на его семью.

Насаждаемые военные поселения, однако, не стали оплотом феодально-крепостнической системы русского самодержавия. Затраты на осушение болот, проведение дорог и новое строительство не дали ожидаемой экономической выгоды. Среди крестьян, переводимых на положение военных поселян, стали вспыхивать волнения.

Вот в каких условиях и под чьим началом начал свою работу Свиязев в 1825 году в Новгороде.

Первая встреча с Аракчеевым, как писал об этом Свиязев[2], потушила все радости и надежды «служить под лестным его началом».

— Вот мои аттестаты, ваше сиятельство, — представился Свиязев Аракчееву.

— Нам их не надо, — ответил Аракчеев. — Мы узнаем тебя на самом деле.

Свиязев строил двухэтажные казармы с первым этажом для крестьян — военных поселенцев и с вторым — для солдат. «Мне говорили, что проект на эти дома, — читаем в воспоминаниях Свиязева, — был составлен по указанию самого государя императора». Все было оказенено и никаких изменений при постройке делать не полагалось. Даже форма донесений о ходе строительства была утверждена Аракчеевым, и отступлений от нее не допускалось.

Ко всему этому Свиязеву отказались платить обещанное вознаграждение. «Я несколько уже месяцев не получал никакого жалования», — писал Свиязев в воспоминаниях.

А когда Свиязев подал рапорт начальнику штаба военных поселений Клейнмихелю, Аракчеев вызвал Свиязева и заявил:

— Я — старик, мне 58 лет, а у тебя еще молоко матери на губах не высохло.

Просьба об уплате обещанного жалования не была удовлетворена. В эти минуты тяжелых переживаний Свиязев обратился за советом в Академию художеств.

— Господин Свиязев, — ответил президент Академии, — мы выкупили вас у Варвары Сергеевны (Шаховской — А. Ш) за сумму почти тридцатилетнего вашего жалованья, но Алексей Андреевич (Аракчеев) людей не продает, он может бесплатно отправить на тот свет.

На «тот свет» Свиязева не отправили, но уволили. Аракчеев написал:

«Граф Аракчеев весьма удивляется, что господин молодой мальчик Свиязев не уважил того, что граф призывал его лично к себе и объявил решительную свою волю в рассуждении назначения ему жалованья, на что он был согласен и после того осмелился вторично переменить свои мысли и писать к начальнику штаба возвращаемое при сем к нему письмо, что доказывает его молодость и неосновательность, вследствие чего увольняет его из корпуса военных поселений и прикажет сделать расчет его жаловании.

Граф Аракчеев».

«Полагаю, что эта грамотка написана под диктовку самого графа, — читаем в воспоминаниях Свиязева, — но чем она была безграмотнее, тем худших последствий должен был я ожидать для себя, что граф шутить не любит, что подтверждали и посещавшие меня офицеры. «Если б граф и вы, — говорили они, — были в Петербурге, он сказал бы вам: «Или оставайся в поселениях, или ступай за речку». Известно, что дом графа был на левом берегу Невы, а крепость на правой».

Свиязев был очень рад, что ему удалось вырваться из ведомства Аракчеева, он покинул Новгород и направился в Петербург, в Горный департамент. Начальником одного из отделений департамента работал его хороший знакомый И. А. Кованько. К нему он и пошел.

Представив Кованько выданный военным поселением аттестат, Свиязев получил ответ:

— Да тебя нельзя принять ни на какую службу.

— Как так? Вы шутите!

— Не-е-т, ты служил у Аракчеева в военных поселениях, и в другое ведомство тебя не примут.

— Помилуйте, разве я стал кабальным Аракчеева?

— Вот и угадал. Поди в сенатскую лавку и спроси указ о военных поселениях.