Аид, любимец Судьбы - [17]
Я поднял глаза от кубка с нектаром, позволил себе улыбку – редкость, хотя Гестия утверждала, что эта редкость преображает мое лицо.
«Рождаться заново трудно, сестра».
«Ты не видишь смысла, да? Там, в темноте… нашим смыслом стало ожидание. А теперь пришел Зевс, и всем нужен другой смысл. У меня он есть – согревать. А ты своего не видишь?»
И не слышу. Ни разу с той поры, как мы освободились, из-за плеч со мной не говорила та – со смешком, похожим на зарницу…
«Я отвык видеть как остальные. Там я различал мельчайшие оттенки тьмы. Здесь меня слепит даже ночь. Мне трудно увидеть смысл».
«Хочешь – поищем вместе?»
Мне не нужно было пожимать плечами – она могла принять это за согласие.
* * *
– Аид, ты же тут? Я знаю, что ты тут! Аид, ну ты же знаешь, что в этой темноте даже я вижу не очень!
Девчачьи щеки Гестии распирало от какого-то сюрприза. От предвкушения, что вот сейчас все-все-все изменится – через нее!
Я кашлянул, и она, радостно взвизгнув, кинулась на звук, нарочито зажмурившись и хлопая руками:
– А-а-а, поймала-поймала! Не отвертишься, невидимка! А ну-ка, пошли, пошли…
– Куда?
– А вот теперь не скажу. И не куда, а к кому.
– К кому?
– А не скажу! И не сутулься – чего ты горбишься? Вот не скажу, а только посмотрю, как ты будешь улыбаться, мрачный брат!
– Как?
– Это тебя так союзники называют. У них получается, что есть три Кронида: Кроноборец, Средний и Мрачный.
А Жеребец, значит, прозвища не удостоился… ничего, дождется.
А сейчас – день, и я стараюсь ускорить шаг, хмуро посматривая на потолок из горного хрусталя над головой.
Гестии, чтобы тянуть меня вперед, приходилось бежать вприпрыжку, но она справлялась и еще успевала тараторить.
– Я вообще-то давно уже хотела… И он… она… ну, тот, с кем ты встретишься – тоже… только не получалось из-за Геры и Деметры… и потому что к тебе вообще все боятся соваться, кроме братьев – сидишь в своем углу и не вылезаешь… А в первые дни Зевс вообще говорит: «Оставьте его. Ему пришлось хуже всех, время пройдет – привыкнет, а сейчас брату не до пиров, к нему не лезьте…»
Спасибо тебе, младший.
– Вот, и так получилось… ну, а теперь-то я думаю, можно… и та… тот, кто тебя ждет – он очень ждет, давно уже… и ты тоже, я знаю… в общем, вот!
Она закончила радостно и торжественно, впихивая меня в залитый солнцем покой.
Сперва все размылось: слишком много оттенков, цвета через край, внезапно обрушившееся понимание – я понял раньше, чем увидел.
– Так похож на него…
Она шарахнулась – нелепо, с приготовленными заранее объятиями: руки распахнуты, а сама отступила и дрожит. Я остановился у входа. Гестия переминалась за спиной с ноги на ногу, и я чувствовал, как гаснет исходившее от сестры радостное предвкушение.
Ну, да. Она же хотела как лучше. Они обе хотели как лучше.
Нужно было уйти сразу – но я с чего-то стоял. Позволял рассматривать себя. Оглядывал ее в ответ прищуренными глазами – я же ее не помнил! Только руки, которые меня укачивали, только шепот о том, что все будет хорошо, только темноту и одиночество – сразу после шепота.
Круглое и, наверное, когда-то веселое лицо – бледно от тревог, как Селена-луна, черные брови – дуги, волосы – тоже черные и не собраны, а спускаются до самого пола, образуя подобие гиматия. На ней был убор, сплетенный из трав и цветов – ароматный, недолговечный покров.
И глаза у нее сияли синими звездами – и откликалась синева под этими глазами.
Печальные звезды – которые не обманули меня ни на миг.
У меня не было желания говорить, и я ждал, когда она рассмотрит меня и заговорит сама.
И через сотню ударов сердца она прижала пальцы к губам и прошептала едва слышно:
– Так похож на него…
Я стоял и ждал. Сейчас, по прошествии многих веков, сидя над черной водой Амсанкта, я могу признаться себе, что ждал – объяснения.
Гестия переводила взгляд то на меня, то на Рею Звездоглазую и едва ли вслух не кричала от дурных предчувствий.
Та наконец вновь распахнула объятия.
– Климен, – прошептала она. – О, Климен, сын мой, мой первенец, как долго…
Тогда я понял, что губы придется размыкать – иначе мой взгляд проплавит здешние скалы, а грудь разорвется от слов, которые я хотел бросить ей в лицо.
– Радуйся, дочь Геи, – получилось малость глуховато, но ровно. – Я не тот, за кого ты принимаешь меня. Спроси о своем сыне кого-нибудь из других богов. Я зовусь Аидом, – сглотнул, – невидимкой.
– Нет, нет, ты Климен! – она раздумала обнимать, но положила руки мне на плечи, и я вздрогнул – неприятное касание. – Так я нарекла тебя…
– До или после? – слова вылетели, опередив мысль. – До или после того, как отдала меня Крону? Отцу, на которого я так похож?!
Она убрала руки с моих плеч и опустила голову.
– Мне стоило обнимать твои колени, – проговорила глухо. – И целовать твои ноги.
– Кто бы тебе позволил?
– Аид! – вскрикнула Гестия с болью. Я повернул к ней лицо, и она умолкла.
– Оставь, дочь, – проговорила Рея тихо. – Он в своем праве. Но неужели ты отречешься не только от отца, но и от матери, не оставишь мне даже возможности узнать тебя, останешься в ненависти?
– С ней я знаком хорошо. С тобой нет. И я не отрекался от отца: останусь Кронидом. Раз уж Крону предсказали быть побежденным сыном. Но…
Силы Гармонии преподносят своим рекрутам очередной подарочек: мир с вырождающейся магией, где обычные стихии почти бессильны. Как, спрашивается, в таких условиях сладить с местным злым гением, группой мощнейших магических сущностей и их таинственным хозяином? А главное — как это сделать, еще и не вызывая Повелителя Тени? Отважные и тупые повстанцы, придурковатая нежить и непонятные катакомбы — похоже, на этот раз команду Серой Дружины ожидает полный голливудский комплект! Да, а ещё под ногами настойчиво путается местный архивариус — личность, вроде бы, милая, но склонная преподносить внезапные сюрпризы.
Куда бы послать на практику шестнадцатилетнего мага-отморозка? Правильно, подальше! То бишь, в артефакторий, полный тайн, зачарованных вещичек и ненормальных сотрудников. Где ему сходу подкинут плёвое задание: смотаться в иной мир в компании тихони-артемагини за зловредным Браслетом Безумия. Только вот напарница оказывается не такой уж тихоней, да и артефакт низшего, «синего» уровня опасности с чего-то нужен и нежити, и наёмникам, и контрабандистам. Что тут, спрашивается, делать магическому неучу? Понятное дело, приспосабливаться!
Что делают Силы Гармонии, когда им скучно? Собирают старую гвардию Серой Дружины и начинают подбрасывать сюрпризы горстями. Ну, а спрашивается, какой сюрприз может быть лучше клыкастого и крылатого шута, отбитого на всю голову? Только целый летающий город таких же крылатых, клыкастых и отмороженных! К которому прилагаются розовые птички с телепатией, парадоксы времени и дворцовые интриги. В общем, рыцарь вновь берется за меч, алхимик за пробирки, шут – за шутки… а несчастная Ольга – за голову.
Однажды битвы заканчиваются. И ты обнаруживаешь, что сидишь над чёрным озером, вычерчивая бесконечную линию своей памяти. Хотите услышать воспоминания того, кто видел великих героев и слышал о великих подвигах, кто был свидетелем заговоров богов и интриг смертных? Нет? Ну, тогда услышьте воспоминания того, кто однажды сорвался сразу в две пропасти. Кто закончил то, что закончиться не могло. Кто видел в лицо свою судьбу. И мы поймём - стоит ли это помнить.
Собрали как-то Силы Гармонии команду – равновесие в мирах подправить. Только малость просчитались с составом − и вот уже алхимик травит всех подряд, блондинка то и дело во что-нибудь перекидывается, светлый рыцарь страдает патологическим мироспасательством, а демонический шут ухохатывается над всем этим с высоты птичьего полета. А тут еще первое задание, пропадающие из мира античности боги, странные местные обычаи, мечущие молнии жеребцы… Что остается делать в такой ситуации единственному нормальному призывнику? Правильно − пытаться поддерживать баланс безумия.
Сложно запомнить, кто кого родил и кто кого убил в древнегреческих мифах? Не укладывается в голове, сколько жен и детей было у Зевса? Мифы в привычном изложении начали удручать высотою стиля? Пф! На самом-то деле мифология ужасно простая. А местами так еще и ужасно забавная...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Для участия в новогоднем литературном конкурсе детского рассказа «Снежное слово».
Эта книга посвящена моему родному городу. Когда-то веселому, оживленному, в котором, казалось, царил вечный праздник. Ташкент — столица солнца и тепла. Именно тепло было главной особенностью Ташкента. Тепло человеческое. Тепло земли. Город, у которого было сердце. Тот город остался только в наших воспоминаниях. Очень хочется, чтобы нынешние жители и те, кто уехал, помнили наш Ташкент. Настоящий.
Детские страхи… С годами они исчезают или? Взрослому мужчине во сне приходится вновь и вновь бороться с тем, чего боялся в раннем детстве.
Оля видит странные сны. В них она, взрослая, едет по московскому метро, полному монстров, и не может вспомнить прошлое. В этих снах нет Женьки, единственного человека в её жизни, кто тоже их видел — откуда-то Оля знает, что его больше не существует в реальности, даже лица не помнит. Наяву наступает ноябрь, преддверье зимы — и приносит с собой других чудовищ да слухи о живодёре в городе. В классе появляется новый ученик. Всё начинает стремительно меняться. Стрелки часов сдвигаются с места.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Сказки плохо умеют заканчиваться. Почти как битвы. Завершишь одну - а следом привяжется, зацепится, потянется следующая. Хочешь - я расскажу тебе сказку о том, кто взял свой жребий и ввязался в битву, имя которой - бесконечность? Я расскажу об Аиде Неумолимом и Ужасном, об Аиде Похитителе, о Запирающем Двери, о... Нет? Ну, тогда я расскажу об Аиде-невидимке. О нелюбимом муже любимой жены. О друге смерти, воине и воре. И мы увидим - какая из сказок правдивее.