Ахундов - [55]
Следуя примеру великих просветителей, Зардаби приступает к изданию червой азербайджанской вольной газеты, которая сыграла большую роль в развитии общественной мысли в дореволюционном Азербайджане. С огромной верой в силу печатного слова начал свою публицистическую деятельность Зардаби. Не имея достаточных материальных средств, не находя поддержки со стороны имущих слоев, чувствуя вокруг себя постоянное непонимание и недоверие, все время находясь под неусыпной слежкой полиции, Гасан-бек Зардаби неутомимо боролся за сохранение своего печатного органа. "Экинчи" стал трибуной свободной мысли, трибуной борьбы против невежества, пропагандистом знаний и просвещения.
На страницах этой газеты выступал со статьями Мирза Фатали Ахундов, нашедший в лице Зардаби продолжателя своей великой борьбы за цивилизацию и свободу. Зардаби привлек к сотрудничеству в газете Сеида Азима Ширвани [59] и других. "Экинчи" превратился в орган демократической интеллигенции, борцов за обновление жизни феодального Азербайджана.
Постановка комедий на азербайджанском языке, издание газеты "Экинчи", появление идейных соратников окрыляли и вдохновляли великого Ахундова, и он, несмотря на старость и болезнь, продолжал свою неутомимую деятельность.
В семидесятых годах Ахундов пишет статьи "Джон Стюарт Милль о свободе", "Об обряде Мухар-рама", "О бабизме", "Спор с Молла-Алекпером", "Критика "Ек-кельме", которые завершают его философское и политическое развитие.
Но Ахундов не был кабинетным ученым. Он вел широкую переписку с передовыми людьми Востока, которые обращались к нему за советом, за разрешением вопросов, связанных с социальной жизнью и религией мусульманского государства.
В одном из писем 1875 года М.Ф. Ахундов, обращаясь к своему иранскому корреспонденту Мирзе Юсиф-хану, писал: "Я внимательно прочел Вашу книгу "Ек-кельме", замечательная книга, добрая память и польза, но она написана для мертвых людей. Разве кто-нибудь в Иране послушается совета? Было время, когда в Европе также полагали, что если деспота убедить советами, то он откажется от своих злодеяний, но, наконец, убедились, что добрые советы не могут воздействовать на деспота. Тогда сам народ без всякой помощи религии осознал необходимость прогресса в науках и пользу единения, и, объединенные одной мыслью и целью, они соединились друг с другом, обратились против деспота и сказали ему: "Уйди подальше от государственных дел…" Конституцию учредил сам народ для пользы общего дела и проведения справедливости".
Не останавливаясь ни перед какими лишениями, Ахундов вел неустанную борьбу за опубликование своих трудов.
Переведя "Письма Кемалуддовле" на русский язык, Ахундов послал их вместе с фарсидским текстом в Петербург, книгопродавцу Гримму. Одновременно, действуя через своего сына, пытался издать / их в Лондоне и Париже.
Рашид находился в Брюсселе. Ежемесячно Ахундов высылал сыну деньги, хотя сам испытывал денежные затруднения.
Материальные лишения, служебные неприятности сопровождали Ахундова в течение всей жизни. Не раз царские власти увольняли его со службы, перемещали с одной работы на другую, отказывались видеть в нем выдающегося представителя своего народа. К концу жизни неприятностей стало еще больше. Они отчасти были вызваны тем, что мусульманское духовенство узнало о существовании "Писем Кемалуддовле", которые стали подпольной революционной книгой. Не случайно она пролежала почти 60 лет в тайниках архивов среди старинных книг и рукописей, прежде чем увидела свет. Только при советской власти ее возможно стало издать.
Последние средства отдавал Ахундов на переписывание этой замечательной книги. Он с самого начала отказался от авторства, объявив себя только издателем. И тем не менее духовенство травило его, прибегало к доносам и провокациям.
Свое авторство Ахундов вынужден был скрывать не только от молл. Даже обращаясь к русским издателям, он отрицал его, указывая на себя только как на переводчика и обладателя рукописи. "Я только собственник этой книги, а не автор, — пишет Ахундов в письме к петербургскому издателю, — а потому прошу Вас отнюдь не упоминать обо мне ни в оригинале, ни в переводе, потому что я не желаю обратить на себя злобу и вражду моей нации, которая в настоящем своем невежественном состоянии не понимает еще, что я для ее же пользы хлопочу. Автор оригинала называется Кемалуддовле, для переводчика же выдумайте какой-нибудь псевдоним".
Ахундов намеревался издать свою книгу на русском, французском, немецком и английском языках. Но публиковать только переводы без оригинала он считал совершенно недопустимым. "Персидский оригинал необходимо должен быть издан, иначе я не соглашусь на издание одних переводов, без оригинала". И это требование было совершенно естественным: он писал книгу не для ученого мира, а для миллионных масс восточных народов, о свободе и счастье которых мечтал. Он полагал, что его книга найдет широкое распространение среди всех мусульман России, Средней Азии, Индии. На открытую продажу в Турции и Иране он не рассчитывал. В этих отсталых странах его книга могла быть распродана только через доверенных лиц.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.