«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!» - [24]
Все вскочили, поднялся страшный шум. Столовая быстро разделилась на «своих» и «чужих». Началась потасовка, и длилась она до приезда коменданта в столовой, а после приезда коменданта с охраной драка выплеснулась на улицу. Порядок навел лишь прибывший с автоматчиками на «Додже» начальник гарнизона полковник Губанов. Покрышкина, как зачинщика драки, задержали и увезли.
Спустя некоторое время на площадке перед столовой опять поднялся шум.
– Полундра!.. Все сюда! Быстро! Важное и сенсационное сообщение, – слышался зычный голос.
Это кричал Вадим Фадеев. Он задержался в какой-то компании и в потасовке, к своему сожалению, не участвовал. Узнав его по голосу, все из шестнадцатого полка потянулись к столовой, предвкушая веселую разборку.
– Из достоверных разведывательных данных стало известно следующее: Саша Покрышкин посажен на «губу» – это первое!.. Во-вторых, ему грозит трибунал! Ясно? – буравя окружающих гневным взглядом, рычал Фадеев.
Летчики загалдели, посыпались вопросы и гневные выкрики.
– Тихо! – вскинув руки вверх и тряся бородой, закричал Фадеев. – Тихо! Объясняю: он тут одного тылового «чмура» кулаком случайно по сопатке задел… Я думаю так: сейчас всей оравой мы пойдем, поднимем все начальство на ноги и потребуем освобождения нашего товарища, а то…
– Перевернем все вверх ногами, разгромим это заведение! – перебил его Чесноков.
– Полундра!.. Вперед! Пошли! – закричал Володя Бережной.
И толпа летчиков двинулась на выручку своему товарищу. Но не прошли они и ста метров, как им встретился командир полка Исаев с начальником штаба Датским.
Всем было приказано немедленно прекратить «бузу» и отправиться в общежитие. Исаев пообещал во всем разобраться. После этого летчики быстро разошлись.
Во время отбывания наказания в пыльной, обшарпанной комнате с маленькими оконцами, каковой являлась гарнизонная гауптвахта, Покрышкин узнал от дежурного, что ударил он подполковника, командира одного из дислоцировавшихся в поселке истребительных полков, который в столовой был вместе со своим начальником штаба и комиссаром. Поэтому и неумолим был начальник гарнизона Губанов.
Едва Саша появился в общежитии после отсидки, как ему сообщили, что он снят с должности комэска и переведен в запасной полк. Он решил, что ребята его разыгрывают, потому, недолго думая, отправился к начстрою полка Павленко.
– То, что ты, капитан, снят с должности, – еще не самое страшное, – огорошил старший лейтенант, отвечая на его вопрос. – Тебя исключили из партии!
– Как? Исключили из партии? Неужели пошли на такое? – Саша не верил своим ушам.
– Вчера на заседании партийного бюро командир полка обвинил тебя в недисциплинированности: оспариваешь его указания, самовольно меняешь воздушную тактику, как он выразился, «нарушаешь требования устава истребительной авиации». Ну и, конечно, припомнил последнюю ссору с командиром соседнего полка. Вот так! Собрание проголосовало за исключение. Тут уж Воронцов постарался, припомнил, видимо, вашу стычку из-за похорон Супруна.
Пораженный услышанным, Саша молча смотрел на начстроя.
«Как же так: честно воевал с первого дня войны, не трусил, не малодушничал, в коллективе был на хорошем счету, считался в полку лучшим летчиком-истребителем, только официально сбил семь самолетов противника, а сколько еще не засчитали. И это все псу под хвост из-за какой-то стычки со старшим офицером, который, к тому же, сам ее спровоцировал, из-за этого недостоин быть коммунистом и командиром-гвардейцем?!» – беззвучно шептал он…
– Но и это еще не все, – невозмутимо продолжил Павленко. – На тебя передано дело в Бакинский военный трибунал. Сам понимаешь, чем это может кончиться. По 227-му приказу могут запросто пустить в расход. Почитай вот, какую характеристику на тебя отправил Исаев. Можешь взять ее себе. Это копия.
И он углубился в бумаги.
Александр читал характеристику и не верил своим глазам. «До какой же подлости может опускаться человек, – лихорадочно думал он. – Нет, надо что-то делать. Но что? Пойти к Исаеву и поговорить с ним напрямую? Что это даст? Он исказит разговор, да еще представит его в выгодном для себя свете…»
Так ничего и не решив, он покинул канцелярию.
Николай Исаев появился в 16-м гвардейском истребительном полку весной сорок второго в качестве штурмана полка. До этого он был партийным работником и даже в 16-м первое время продолжал носить гимнастерку с петлицами батальонного комиссара. Во время боев за Ростов был ранен в руку и, возможно, поэтому на боевые задания практически не летал.
Летчики вначале не обращали на Исаева особого внимания. Штурманов и без него хватало – тот же Крюков, да и сам Покрышкин хорошо разбирались в штурманских делах.
Первое серьезное столкновение с Исаевым у Александра произошло на аэродроме под Миллеровом, во время отсутствия командира полка Иванова. Тогда степные дороги были забиты немецкими солдатами, танками, которые находились уже в тылу советских войск, а их авиация господствовала в воздухе. Воевать приходилось на нервах и крови.
После очередного вылета на штурмовку Покрышкин заходил на посадку последним. Перед ним садился Александр Голубев.
Это похоже на легенду: спустя некоторое время после триумфальной премьеры мини-сериала «Семнадцать мгновений весны» Олег Табаков получил новогоднюю открытку из ФРГ. Писала племянница того самого шефа немецкой внешней разведки Вальтера Шелленберга, которого Олег Павлович блестяще сыграл в сериале. Родственница бригадефюрера искренне благодарила Табакова за правдивый и добрый образ ее дядюшки… Народный артист СССР Олег Павлович Табаков снялся более чем в 120 фильмах, а театральную сцену он не покидал до самого начала тяжелой болезни.
Автор текста - Порхомовский Виктор Яковлевич.доктор филологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института языкознания РАН,профессор ИСАА МГУ Настоящий очерк посвящается столетию со дня рождения выдающегося лингвиста и филолога профессора Энвера Ахмедовича Макаева (28 мая 1916, Москва — 30 марта 2004, Москва). Основу этого очерка составляют впечатления и воспоминания автора о регулярных беседах и дискуссиях с Энвером Ахмедовичем на протяжении более 30 лет. Эти беседы охватывали самые разные темы и проблемы гуманитарной культуры.
«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».
Впервые в истории литературы женщина-поэт и прозаик посвятила книгу мужчине-поэту. Светлана Ермолаева писала ее с 1980 года, со дня кончины Владимира Высоцкого и по сей день, 37 лет ежегодной памяти не только по датам рождения и кончины, но в любой день или ночь. Больше половины жизни она посвятила любимому человеку, ее стихи — реквием скорбной памяти, высокой до небес. Ведь Он — Высоцкий, от слова Высоко, и сей час живет в ее сердце. Сны, где Владимир живой и любящий — нескончаемая поэма мистической любви.
Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.